Надежд на успех прошения мало, никого не тронут проблемы русского парня: часть университетов ЮАР закрыли, другим университетам урезали бюджет – большая масса чёрных ребят учится практически бесплатно.
К концу февраля этого года я почувствовал, что для успешной сдачи экзамена мне нужно бы поработать в ЮАР ещё хотя бы годик – моих 11 месяцев общения с ЮАРовской медициной для выполнения поставленной задачи было маловато.
Но выбора у меня не было, поскольку ЮАРовский Медицинский Совет сообщил, что экзамен такого рода (для зарубежных врачей-специалистов со стажем свыше 20 лет) они проводят в последний раз.
Мой начальник и ангел-хранитель Маховский подсказал мне хитрый ход:
– Слава, я узнал, что экзамен на медицинском факультете в Блюмфонтене будет проводить заведующий кафедрой хирургии профессор дю Тойт. Позвони дю Тойту и попроси разрешения прибыть в его отделение на 7–10 дней перед экзаменами.
Профессору я позвонил и его разрешение на приезд получил.
17 февраля я и Денис расцеловались с мамой и Ксюшкой: Денис спешил к началу второго года учёбы в Кейптауне, я направлялся в Блюмфонтен. Я завёз Дениса в аэропорт Питерсбурга и, не дожидаясь отлёта самолёта, ровно в полдень уже гнал машину по хай-вею N-1[40] из Северной провинции на юг.
Расстояние без малого в 800 км я должен был покрыть за 8 часов, поскольку с наступлением темноты ездить по дорогам ЮАР мне представляется опасным.
Дороги ЮАР – сказка, не моим пером их описывать! Через 3 часа я миновал без заезда Преторию и Йоханнесбург (около 300 км) и, несмотря на остановки на бензоколонках для заправки машины, туалета и «попить кофе», в половине восьмого вечера прибыл в столицу Свободного Штата Оранж. В советской литературе, по-моему, неправильно перевели «Оранжевая республика» – республика была названа по имени королевской династии Оранж в Нидерландах в начале XIX века, а не по имени реки, да и реку-то, воды которой вовсе не оранжевого цвета, правильнее называть не «река Оранжевая», а «река Оранж»… Нечто подобное мир знает в связи с Красной площадью в Москве, которая не «красная» по цвету кровавого коммунистического знамени, а «красная» – красивая.
Блюмфонтейн – финансовая столица ЮАР, а его университет – лучший в стране. Излишне говорить, что и по оснащённости оборудованием университетский госпиталь может вполне конкурировать с госпиталями США.
На одной из стен коридора кафедры висит два десятка фотографий заезжавших сюда иностранных хирургических знаменитостей. Среди них узнаю американского хирурга-эндокринолога профессора Глена Гельхельда из университета Дж. Вашингтона (Вашингтон, округ Колумбия), с которым я подружился за время его двукратного посещения миссионерского госпиталя в Манзини (Свазиленд) и с которым мы находимся в постоянной переписке (я надоедливо пишу Глену из моего миссионерского захолустья, а он мне вежливо отвечает – беспредельно терпеливый человек!).
Профессор дю Тойт (я бы прочитал его фамилию на французский манер «дю Туа») – молодой симпатичный африканер – тепло встретил меня и попросил всех своих сотрудников в моём присутствии говорить не на африкаанс, а по-английски. Этот, в общем-то нормальный, жест вежливости по достоинству можно оценить только с учётом знания нынешней ситуации – правительство чёрного большинства ЮАР взяло курс на сокращение сферы употребления африкаанс в стране.
Я многое успел увидеть за полторы недели и понял, что «похоронить» меня на экзамене может, среди прочего, полное отсутствие теоретических познаний и практических навыков по сосудистой хирургии, которой очень интенсивно занимались на кафедре.
Накануне экзамена профессор дю Тойт спросил меня:
– Слава, хотите переехать к нам? Нам нужны опытные хирурги в периферийных госпиталях. Это хорошие деньги!
– Проф, я согласен, но только подождите, я ведь могу и не сдать этот экзамен. Долгие годы работы в примитивных условиях Африки входят в кровь и извращают мышление. Я с завистью смотрю на ваших молодых докторов.
Тем не менее, сердце моё аж затрепетало от приглашения дю Тойта. Я не выдержал и позвонил жене:
– Тат, просто хочу выплеснуть распирающее чувство… хотя прекрасно понимаю, что могу провалиться с треском.
В среду 25 февраля я пошёл в католический храм. Это было начало предпасхального поста. Татьяна моя говорила, что в Православии предпасхальный пост начинается с Прощённого воскресенья.
40
National 1 – главная дорога в ЮАР, пересекающая страну от Кептауна до реки Лимпопо, границы с Зимбабве.