И в то же время меня просто убивал отказ сестёр поставить уретральный катетер мужчине:
– Да вы чё, девушки, никогда этот орган в руках не держали? – злился я. – Да у вас тут 200 % сексуал-трансмитед заболеваний[58]… СПИД у каждого пятого, если не третьего…
Как выяснилось позже ни «эта наша культура!», ни «под моими руками у больного наступает эрекция, при которой ввести в уретру катетер невозможно» совершенно не причастны к запрещению среднему персоналу ставить катетер мужчине. Суть не в эрекции, а в том, что у катетера Фолея на конце имеется баллон, который на заключительном этапе процедуры следует раздувать – это обеспечивает надёжную фиксацию катетера в мочевом пузыре. Однако если упомянутый баллон раздуть не в мочевом пузыре, а в уретре, то последняя будет разорвана, и позже у больного может развиться стеноз уретры. А это уже большая травма, серьёзный повод для судебного преследования госпиталя.
А требование поставить периферический внутривенный катетер? Снять больного со стола?? Взять у больного кровь на анализ???
Может, кто из наших «зарубежных» коллег добавит ещё, что-то у меня от воспоминаний возмущение стало нарастать – и от злости память отшибло.
Не доктор «правит бал» в операционной, в палате, в приёмном отделении, в отделении интенсивной терапии – матрон. На цырлах ходят перед матронами не только молодые врачи, но даже и профессора.
Но вот учат сестёр по невероятно великолепным учебникам.
Ещё в Свазиленде я был приятно удивлён разнообразием книг прекрасного качества и высокого уровня содержания в большой библиотеке Nursing College – медучилища при Raliegh Fitkin Memorial Hospital (Nazarene Church Institutions, Manzini). Поразительно, что любовь к чтению этих книг демонстрируют все чёрные студенты – парни и девушки.
Ах, какие там девушки! Долгое время я жил в пяти метрах от часовни, в которой по утрам и вечерам происходили молитвы студентов колледжа и спевка их хора. Мне понравилось слушать горластых свази, а моему мальтийскому пуделю Тошке нравилось гоняться с озорным лаем за девушками – они с визгом и смехом разбегались в разные стороны, тряся упитанными крутыми титьками и попками.
Конечно, до кабовердианок девушкам-свази по эротике «боди лэнгвидж» далеко, но конституцией своего «боди» многие из них не просто эротичны, а очень даже… Они выглядели настолько сексуально-зрелыми, что, как мне казалось, просто сочились постоянной течкой. Смотришь, бывало, на такой оттопыренный аппетитный задик и грешишь мысленно: «Вот если вставить ей сейчас аккуратно сзади, она наверняка оргазмическим изойдётся криком…»
Существует целая система дополнительного «медсестринского» образования – это даёт им не только дополнительные «лычки на погонах», но и повышение зарплаты, и всякие другие плюсы. По этой причине, когда Геннадий Слуцкер сообщил мне, что в Германии очень многие наши врачи работают медсёстрами, я не возмущался. Я просто подумал, что неплохо бы было подготовиться к преподаванию в каком-нибудь сестринском колледже после ухода на пенсию – дело прибыльное и не пыльное…, и интересное. Что изменилось в России в деле подготовки наших сёстер за последние 10 лет? Кто знает?
Это был рафинированный бит информации о медсёстрах. А вот зарисовки с «обертонами» на ту же тему, сделанные за последние дни октября 2005 года (Провинциальный госпиталь, Полокване, Лимпопо, ЮАР).
В ходе рассказа о сёстрах решил показать снимок «Сестринские молитвы». Молятся сёстры после передачи дежурства – в 7:00 утра и в 7:00 вечера. В молитве принимают участие санитарки, иногда больные, в детской палате – матери госпитализированных детишек.
Африканцы молятся и поют гимны с огромным энтузиазмом и воодушевлением. В христианство – в любые его конгрегации – они привнесли языческий компонент. Так, собственно, происходит с христианством во всех частях мира – в России, в том числе.
Я впервые с удивлением заметил это во время воскресной утренней службы в костёле католической миссии вблизи Луанды: после сбора прихожанских копеечек все денежные «копилочки» передаются девушкам, которые начинают движение от входных дверей храма к алтарю – с нарастающим весёлым ритмом звучат там-тамы, прихожане прихлопывают, поют, девушки пританцовывают и вертят попочками…
У меня сначала возмущение в душе поднялось:
– Это цирк какой-то, а не церковь!
Позже я сменил глупый гнев на мудрую милость:
– А почему, собственно, и нет? Ведь сказано в Библии – возрадуйся! Вот они и радуются.
В целом, африканцы молятся радостнее. Как это не похоже на монотонное качание туловищем и головой иудеев у Иерусалимской стены (у меня всегда возникает глупая мысль о судьбе «стены» – не пострадает ли?). И уж, конечно, молитвы моих негров никак не похожи на самоистязание мусульман-шиитов, колотящих себя кулаками в грудь нещадно. Справедливости ради, следует отметить, что, с одной стороны, африканцы распевают в стиле радостного ритма «спиричуэлс», с другой стороны, находят по своему вкусу церкви – обычно американского замеса – с неприглядными «лечебными» сценами массового психоза.