– Нет – у нас перерыв.
Жму домой с мыслями: «Только бы не разбиться…»
Мой шеф и друг, профессор Маховский в прошлую ночь по дороге из Манквенга врезался в выскочившую на красный свет «4×4»… Машина его лечению не подлежит, а самого Маховского спасла пневматическая подушка – ПОКУПАЙТЕ «МАЗДУ»!!!
Наливаю себе, Грине Юдину, Олегу Мацевичу и Саше Опарину по рюмке медовой горилки с перцем:
– Ну, давайте за повод: сдавать экзамены, ездить во всякие Европы, покупать дома… и выживать в авариях! Быть добру!
Нет, что бы там не говорили всякие доктора с птичьими кликухами, Соколы-да-Фальконы, про Бога, а Он есть… И только Он и решает, кому и когда жить-умереть.
В моём представлении случая огнестрельного ранения нижней половины грудной клетки справа (пуля прошла через грудную стенку, лёгкое, диафрагму, печень, правую почку, желудок, общей жёлчный проток, поджелудочную железу, тощую кишку и две венозные мезентериальные ветви) от 10.07.2005 есть такие слова: «К концу операции замечаю, что кишки приняли нехороший синеватый цвет. Всё-таки мезентерильные вены… Жаль парня – перекрытие мезентериальных вен ничуть не лучше артериального мезентериального тромбоза».
Этими словами я и мысленно, и гласно похоронил парня: «Не выживет»…
Но парень выжил и день, …и второй… и третий…и неделю… и десять дней!!!
Мне особенно нечего было делать в Манквенге, но я туда названивал каждый день и справлялся: «Жив ещё? Дааа??? Удивительно»…
Вчера не выдержал и поехал смотреть больного. Мужик плоховат, конечно, но на смертельно больного не тянет. Обезвожен. Из брюшной полости в области мягкого пластинчатого дренажа отходит серозная жидкость – чистая, будто слеза. Такая же жидкость просачивается через швы раны. У мужика понос – стул интенсивно окрашен жёлчью. Желтухи нет.
– Ребята, у больного burst abdomen – кишки прикрыты только кожей. Похоже, что кожа вот-вот лопнет. Его нужно оперировать. Но после операции ему нужна будет интенсивная терапия. У вас в ICU места нет… Я его забираю в Полокване, ОК?
«Ребята» – и два «мистера»[59] хирургии – радостно согласились.
В Полокване я дал задание своему регистрару[60] поставить больному подключичку, наводнить его, перелить кровушки. Заказал место в ICU (Intensive Care Unit – отделение интенсивной терапии). Сегодня рано утречком заказал ему операционную. Медсестра, распределяющая операционные, предложила мне отменить лист плановых операций доктора Марчиша Поспеха. Поляк заоргазмировал от возмущения. – Марчиш, но вы ж понимаете – burst abdomen… кишки наружу выскочили…
Идём с Олегом смотреть больного:
– Боже! Так тут из живота уже кишечное содержимое валит. Похоже, что у меня действительно «чёрный глаз»: если я сказал, что больной помрёт, он и вправду умрёт.
Оперирует Олег Мацевич. Он всё в нашей бригаде оперирует.
Я ему сказал:
– Ты – оперируешь, я – получаю деньги. Так всегда: молодые работают, а старики получают деньги. Чем старее и бесполезнее, тем больше денег. Вечная историческая несправедливость.
Я стою за спиной и смотрю, что же там с кишками.
После снятия повязки сразу стало видно, что в прилежащей к ране тонкой кишке имеется дырка – результат прошивания кишки при закрытии живота (про себя думаю «Убью Какуджи – живота зашить доверить нельзя»). Ещё скопление гноя под левым куполом диафрагмы – при удалении селезёнки в условиях перфорации кишки это довольно частое явление. Перитонит ограничен только участком перфорированной кишки.
Звоню доктору, который закрывал живот:
– Какуджи, иди скорее смотреть, какие чудесные розовые петли кишок у нашего больного с перевязкой мезентериальных вен. Правда, ты ему кишку к брюшной стенке подшил – там теперь дырка. Тебя бы убить следовало, но я тебя прощаю, поскольку кишки у больного живые. Похоже, что Бог решил, что этому парню ещё не время умирать.
Демократически решаем с Олегом, что зашивать дырку в кишке опасно – развалится, так как больной уже две недели живёт на одной жидкости, вводимой ему в вену. Олег накладывает двухствольчатую еюностому, а живот закрывает пластиковым мешком из-под стерильного раствора[61].
Без каких-либо проблем заказываю больному на две недели Ти-Пи-эН (TPN – Total Parenteral Nutrition – тотальное парентеральное питание) – питание через вену. Удовольствие это довольно дорогое, но пока ещё нам доступное. Помещаем больного в ICU.
Через два дня (в воскресенье!) я прихожу в госпиталь и аккуратно удаляю Багота-бэг, затем промываю полость левого поддиафрагмального абсцесса и закрываю живот.
Через еюностому больной теряет слишком много жидкости (желудочный сок, жёлчь, панкреатический сок), а с нею – много-много солей и всяких других крайне нужных нашему телу веществ. Эту потерю невозможно восполнить халявным Ти-Пи-эН.[62]
59
Доктора Сибу Линьяма (замбиец, выпускник львовского медицинского института) и Джахид Буян (выпускник бангладешского университета) сдали великобританские квалификационные экзамены по хирургии, что дало им право поменять титул Dr на Mister – именно так величают хирургов в Англии.
61
Этот бесхитростный метод временного закрывания живота с гноем впервые предложили хирурги города Багота, столицы Колумбии, чем они и прославили свой родной город: все хирурги мира с тех пор зовут этот кусок пластика для временного укрывания живота «Bagota bag» – при прямом переводе с английского для русского слуха это звучит совершенно неблагозвучно «баготовский мешок».
A Bogota bag is a sterile plastic bag used for closure of abdominal wounds. It is generally a sterilized, 3 liter genitourinary irrigation bag that is sewn to the skin or fascia of the anterior abdominal wall. Its use was first described by Oswaldo Borraez while a resident in Bogota, Colombia.
62
Кубинец Роберто Альварес шутил по этому поводу: «Это питание следует называть Ти-эН-Пи – Тотальное Неполное Питание».