До свидания. Что же, соберетесь Вы в Европу и когда? Вы спрашиваете, что я делаю в Манчестере вне лекций? Больше всего смотрю в потолок и думаю, как бы я стал жить, если бы выиграл 1 000 000. Антисемит пишется через е, а не симит, как Вы изволили написать об Иваске.
Пишите, пожалуйста. Вы моя моральная поддержка, опора и связь с мировой душой.
Ваш Г. А.
19
104, Ladybarn Road Manchester 14
29/IV-55
Дорогой Владимир Сергеевич
Как обычно, письма наши «расходятся». Почему-то мне кажется, что разойдется и это с Вашим, если только Вы собираетесь мне написать.
Получил сегодня письмо от Иваска, но не отвечу сразу, т. к. еще не все прочел в «Опытах», а он просит именно о них ответа. Он, между прочим, сообщает, что на собрании у Мар<ии> Сам<ойловны> все хором журнал бранили[153]. Это жаль в том смысле, что может подействовать на издательницу. Журнал вовсе не плох, но «жидковат» (внутренне) и удивительно похож на редактора. Я поклонник и сторонник «задумчивости», «декадентства» и всего такого, но это должно быть не от недостатка жизни, а как преодоление ее грубости. В «Опытах» все еще «до», а не «после». Но это относится к общему тону, в общем все-таки благородному и достойному. Ваша статья[154] очень хорошая в отдельных замечаниях, и очень хорошо написана, но почему Вы не сопоставили Н<абокова> и П<оплавского>, как обещает заглавие? В частности, все о П<оплавском>, по-моему, интереснее и вернее, чем о Н<абокове> и этом его несчастном «Приг<лашении> на казнь» с лубочно-обывательским его замыслом, достойным Газданова или Одоевцевой. Простите за непрошенную критику, а кстати, спасибо за цитату из меня[155], кот<орую> я забыл и которая мне очень понравилась (откуда она?). Слышал, что Ваша книга принята, и очень за Вас рад, во всех смыслах. Я получил уже корректуру своей, должна выйти осенью. Мог бы я написать книгу много лучшую, если бы издательство пожелало взять то именно, что я пожелал бы ему дать. Но оно просило книгу об эм<игрантской> лит<ературе> — и этим я был связан. Письма Галя очень трогательные[156], а Марков мне не нравится, хотя Иваск писал о нем заранее с волнением и трепетом[157]. Трещотка какая-то, с отдельн<ыми> хорошими кусками. В Париже я провел время с обычными развлечениями и суетой. Парижа почти нет. Видел раза два Кодрянских, и Вас вспоминали «с теплыми чувствами», как пишет Бахрах.
Ну, до свидания. Вы не согласны со мной о Наполеоне и Толстом. У меня есть разн<ые> соображения об этом. Если бы Вы написали возражения, я бы ответил Вам контр-возражениями, и это могло бы войти в «Опыты», как нечто подходящее. Им надо крови и мускулов. Даже Ал<ександра> Львовна кое в чем оживила их бледную немочь[158]. Это — entre nous, Иваск — мимоза, об этом всем я напишу ему иначе, чтобы поддержать его редакторский пыл.
Очень жалею, что Ваши планы о поездке в Европу отложены. Здесь, т. е. в Париже, я видел Сазонову[159], кот<орая> в Нью-Йорке улучшилась. Что произошло с собранием о Достоевском — и обедами Керенского и Извольской?[160] Глаза мои лучше, но весь я стал разваливаться, что по возрасту и естественно.
Ваш Г. А.
20
4, avenue Emilia с/о M-me Lesell Nice
8/VIII-55
Дорогой Владимир Сергеевич
Вчера Алданов дал мне книжку «Нов<ого> журнала» с Вашей статьей[161]. Хотя я не уверен, что за отзывы надо благодарить — т. к. в сущности это — т. е. отзыв — выражение мнения, а не любезности, по крайней мере «в принципе» — но une fois n’est pas coutume[162], и я очень Вас благодарю за все, что Вы по моему адресу сказали. Спасибо. По-моему, сильно преувеличено, но слаб человек — и я читал все с удовольствием. И вообще статья полна доброжелательства, ко всем. Я особенно оценил про Рейзини[163]. Это Вам зачтется, если не на этом свете, то на том. Но надеюсь, еще на этом.
Что же до того, с чем Вы «не согласны», о М-ме Grenier, т. е. о «сострадании»[164], — о котором я писал, что «не в нем дело» — то, конечно, Вы правы. Дело и в нем (но не только в нем). Ведь оставаясь в области сострадания, она могла эту старуху обеспечить, вылечить и т. д. — а не обязательно целовать. Все-таки сострадание роль сыграло, и это очень верно. А если я о нем сказал не то, что следовало, то потому, что, будучи лично бревном, как-то неловко о сострадании писать. Я это очень чувствую, как и чувствую, что я бревно, притом непоправимо. Я боюсь «слюней» в литературе, у Вас это все вышло иначе, именно потому, что вышло естественно, без опасений и всяких словечек.
Как Вам живется? Что Ваша книга — принята или нет? Напишите. Мне это очень интересно.
Я в Ницце до 10 сентября, если ничего не случится непредвиденного. Насчет «Опытов»: сейчас я ничего писать не могу, по разным причинам. И вообще, мне хотелось бы, чтобы один № вышел без меня, тоже по разным причинам. Об этом я Иваску напишу. Сейчас я в маразме и у меня совершенно пустая голова.
До свидания, cher ami. Крепко жму руку. Еще раз спасибо.
Ваш Г. Адамович
21
104, Ladybarn Road Manchester 14
9/Х-55
Дорогой Владимир Сергеевич
Простите, что отвечаю с опозданием. Были причины, разного рода.
Спасибо большое за отзыв о моей книге. Я искренне, по-настоящему рад был всему, что Вы о ней мне написали, ибо сам во многом сомневался. Но думаю, что Вы по доброте сердечной о ее недостатках промолчали, а не то что их не заметили. Что же касается Ваших упреков по поводу моих похвал известному Вам почтеннейшему писателю[165], то, как Вы и предположили, я на них разозлился. Что он Вам дался, в самом деле?! Не так я его и расхвалил, а просто написал, что у него есть достоинства. Последние же рассуждения в главе о нем[166], это самый цимес, и за них я принимаю ответственность полную. Если Вы с ними не согласны, то тут мы с Вами значит расходимся. Книга имеет некоторый успех (устный). Я удивлен, т. к. не ждал этого. Терапиано сообщил мне, что возмущен Набоков: будто бы «рвет и мечет». Если из-за себя лично, то напрасно. Ничего дурного о нем в книге нет, а что он с чем-то очень русским не в ладу, верно это ему только приятно.
Да, я узнал, что Ваша книга, наконец, принята. Очень, очень рад, «душевно рад во всех смыслах»[167], как писал Гоголь. Правда! И денежно — за Вас, и литературно — за всех.
Я в Манчестере уже пять дней. Опять Гоголь: «скучно жить на свете, господа!»[168] Иваск начинает меня осаждать с № 6 «Опытов». Я все напишу, что надо, — но почему так рано? Кстати, он просит написать о книге Замятина[169], довольно отвратительной (особенно стилистически). Еще он пишет, что о. Шмеман хочет дать отзыв о моей книге[170], чему я очень был бы рад, каков отзыв бы ни был.
В Париже говорили, что Чех<овское> изд<ательст>во получило новые и большие деньги. Правда это? Я бы им что-нибудь предложил еще, если они будут существовать. Был я в Hyeres у Ивановых[171]. Ничего, все старое забыто, и они довольно милы, только слишком суетно-литературны и озабочены «славой». В Париже видел Рейзини, но об этом вкратце не напишешь! Самое смешное, что он уверяет, что рассказ Ваш в «Опытах» никакого отношения к нему не имел и даже нисколько на него непохож. Я, конечно, соглашался и сказал, что сам был возмущен предположениями его врагов. Не знаю, искренен ли он в этом. Вполне возможно, что да. Но чувства мои к нему — вполне прежние, и разочарования ни в чем не было. И какая чичиковская эпопея!
153
14 мая 1955 г. Адамович писал Иваску: «С неделю тому назад я написал Варшавскому об “Опытах” в ответ на его сообщение, что журнал вообще бранят и Вы будто бы даже думали об отставке. А писал я ему для того, чтобы убедить его взяться за защиту “Опытов” — как оплота против возрастающего и обступающего нас хамства, грубости и всего такого. У “Оп<ытов>” есть “миссия”, притом именно с Вами. Оттого люди и злятся, что это чувствуют. Но Варш<авский> в ролях трибуна — не совсем на месте. Но пусть хоть будет трибуном в салоне издательницы» (Сто писем Георгия Адамовича к Юрию Иваску (1935–1961) / Предисл., публ. и коммент. Н.А. Богомолова // Диаспора: Новые материалы. V. Париж; СПб., 2003. С. 456).
154
Имеется в виду опубликованный отрывок из книги «Незамеченное поколение»: Варшавский В. О Поплавском и Набокове // Опыты. 1955. № 4. С. 65–72. Иваску Адамович написал о нем 29 апреля 1955 г.: «Варшавский интересен в первой части, но не о Набокове, и притом по названию его статьи можно ждать параллели, сопоставления, а он просто ограничился разбором “Пригл<ашения> на казнь”, вещи пустой и банальной, при всех ее стилистических штучках. Все эти будущие тоталитарные ужасы с роботами и номерками успели превратиться в “общее место”, лживое и глупое, и не стоило Варш<авскому> об этом и говорить. Но отдельные мысли очень верны, и лично мне очень нравится, как статья написана (едва ли понравится очень многим, т. к. нравится легкость, а он ворочает камни и глыбы)» (Сто писем Георгия Адамовича к Юрию Иваску (1935–1961). С. 452).
155
Варшавский в своей статье процитировал Адамовича: «Из этого ничего не вышло, но разве это довод. Ни из чего никогда ничего не выходит, все только приносится в жертву» (Варшавский В. О Поплавском и Набокове // Опыты. 1955. № 4. С. 67).
156
Имеется в виду публикация, в которой Ю.П. Иваск рассказал о своих встречах с поэтом Юрием Владимировичем Галем (1921–1947) и привел пять его писем 1944–1945 гг.: Галь Ю. Письма // Опыты. 1955. № 4. С. 91–103.
157
В том же номере «Опытов» была опубликована поэма без названия Владимира Федоровича Маркова (р. 1920): Марков В. «Часы холодной смерти…» // Там же. С. 11–20. 29 апреля 1955 г. Адамович написал об этом и Иваску: «Насчет Маркова не могу согласиться с Вами. Талантлив он несомненно, и поэт — несомненный. Но эта несчастная идея написать поэму трехстопным скачущим ямбом убила бы кого угодно (хотя Некрасов выдержал). У Маркова поэзия пробивается и сквозь трещотку размера, но часто ничего кроме трещотки нет. Как мог его подвести слух? Это, кстати, очень интересная тема: о размере, который слух способен принять и выдержать на протяжении нескольких сот строк. Но у Маркова явно именно размер его и погубил» (Сто писем Георгия Адамовича к Юрию Иваску (1935–1961). С. 452).
158
Речь о публикации отрывка из воспоминаний Александры Львовны Толстой (1884–1979): Толстая А. Николка // Опыты. 1955. № 4. С. 38–44.
159
Сазонова Юлия Леонидовна (урожд. Слонимская; 1884–1957) — литератор, журналист, режиссер, театральный и литературный критик, сотрудница журнала «Аполлон». С октября 1920 г. в эмиграции в Константинополе, затем в Болгарии, Италии, с 1924 г. в Париже, руководитель Театра марионеток, сотрудник «Звена», «Последних новостей», а также французских изданий, с 1942 г. в США, докторант Колумбийского университета (1947–1949), сотрудница «Нового русского слова», «Нового журнала», «Голоса Америки», с 1955 г. вновь в Париже.
160
Извольская Елена Александровна (1896–1975) — публицист, переводчица; основательница экуменического общества «Третий час» и главный редактор одноименного журнала. См. о ней: Яновский В. «Третий час» Елены Извольской // Время и мы. 1995. № 127. С. 238.
161
Варшавский опубликовал в «Новом журнале» главу из готовящейся к печати книги «Незамеченное поколение», в которой, в частности, упоминал статью Г.П. Федотова «О парижской поэзии», напечатанную в сборнике «Ковчег» (Нью-Йорк, 1942. № 1. С. 189–198), и писал в связи с ней: «Г.П. Федотов, очень правильно приравняв “парижскую школу” к “школе Адамовича”, отмечал, что, несмотря на все значение воспитательной работы Ходасевича, старавшегося обучить молодежь классическому мастерству, молодежь шла за Адамовичем. Это вовсе не значило, конечно, что, учась у Ходасевича-поэта, его не признавали как критика. Наоборот, с отдельными его взглядами на искусство, так же как со взглядами и советами В. Вейдле, М. Цетлина и некоторых других эмигрантских критиков, считались, может быть, даже больше, чем с советами Адамовича. Но за Адамовичем шли в самом главном. Это было очень определенное, хотя и трудно определимое представление о том, чем была и чем должна быть русская литература» (Варшавский В. Незамеченное поколение // Новый журнал. 1955. № 41. С. 109).
163
Варшавский упомянул Рейзини в связи с «Числами», а также в связи с рассуждениями о возможности заниматься творчеством в эмиграции: «На подобные разговоры правильнее всего, по-моему, ответил в то время один из самых популярных людей на Монпарнассе, Николай Рейзини, молодой философ и литературный критик (к сожалению, впоследствии, в силу неблагоприятных жизненных обстоятельств, Рейзини от занятий философией и литературой отстранился). “Многие утверждают, — писал он, — что творческая работа в неестественных условиях эмиграции невозможна; мне думается — это не совсем верно, должно все же помнить, что ‘дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит’ ”» (Варшавский В. Незамеченное поколение // Новый журнал. 1955. № 41. С. 103–104).
164
Приведя фрагмент о мадам Гранье из «Комментариев», Варшавский писал: «Я не могу согласиться со словами Адамовича, что “не в сострадании дело” и, тем не менее, этот отрывок, состоящий из пересказа прочитанной во французской газете заметки и примечания, с которым я не совсем согласен, является, по моему глубокому убеждению, одним из самых важных текстов не только эмигрантской, но и всей русской литературы» (Там же. С. 110–111).
165
Речь о М.А. Алданове, которому в «Одиночестве и свободе» была посвящена отдельная главка.
166
Статья об Алданове завершалась словами: «То, что говорит Алданов, его “message” — смутно напоминает чеховское “надо дело делать”, с поправкой, конечно, на совсем другую обстановку, на отсутствие пробуждающейся и требующей “дела” России. Он ни к чему не призывает, он не столько проповедует, сколько внушает, и, не мешая никому жить “как хочешь”, с удивлением и сожалением, — будто разводя руками, — глядит на тех, кого прельщают только шалости или притворство» (Адамович Г. Одиночество и свобода. Нью-Йорк, 1955. С. 148–149).
167
В произведениях самого Н.В. Гоголя такого выражения найти не удалось. Эту фразу Гоголь произносит в рассказе И.А. Бунина «Жилет пана Михольского» (Последние новости. 1932. 10 января. № 3945. С. 2).
168
Адамович неточно приводит заключительную фразу повести Гоголя «О том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» (1835). У Гоголя: «Скучно на этом свете, господа!»
169
На книгу Е.И. Замятина «Лица» (Нью-Йорк, 1955) Адамович откликнулся довольно кислой рецензией (Опыты. 1956. № 6. С. 94–96. Подп.: Г. А.).
170
Отзыв о. Шмемана, с юности очень высоко ценившего Адамовича, не появился в печати. В «Опытах» «Одиночеству и свободе» была посвящена рецензия M.Л. Кантора (Опыты. 1956. № 6. С. 96–100), а также отклики в статьях В.Ф. Маркова «Заметки на полях» (Там же. № 6. С. 62–66) и Г. Андреева «Без победы и наград» (Там же. № 7. С. 58–64).
171
Адамович приезжал в Йер (департамент Вар) к Ивановым в середине сентября. См. его письмо к ним от 23 сентября 1955 г. (Эпизод сорокапятилетней дружбы-вражды: Письма Г.В. Адамовича И.В. Одоевцевой и Г.В. Иванову (1955–1958) // «Если чудо вообще возможно за границей…»: Эпоха 1950-х гг. в переписке русских литераторов-эмигрантов. С. 472–473).