И в заключение огромная благодарность моему учителю английского языка в 11-м классе в школе «Стайвисент хай скул» (выпуск 1957 года) Эдвину Хербсту.
Пролог. «Расс и Фрэнк»
В летнем коттедже у озера, в комнате, заполненной плачущими и встревоженными членами семейства Джимми Хоффа, агенты ФБР обнаружили желтый блокнот. Блокнот этот лежал у телефона. На блокноте рукой Хоффа было написано карандашом: «Расс и Фрэнк».
Упомянутые «Расс и Фрэнк» были закадычными друзьями и верными соратниками Хоффа. Высоченный мускулистый здоровяк Фрэнк проявил себя вернейшим союзником и другом Джимми в пору конфликтов того с законом и с Бобби Кеннеди, и Хоффа считал его членом своей семьи.
В тот день собравшиеся у озера члены семьи в глубине души считали, что вечно опасавшийся врагов и посему недоверчивый и осторожный Джимми мог допустить к себе лишь самых преданных, то есть тех, кто в конечном итоге с ним и расправился. Именно тогда «Расс и Фрэнк», то есть инфорсер[1] Фрэнк Ширан (он же Ирландец) и его крестный отец Рассел Буфалино (он же Макги), открыли список главных подозреваемых в деле самого сенсационного исчезновения в истории Америки.
Нет такой книги или исследования на тему исчезновения Хоффа, где бы не утверждалось, что именно Фрэнк Ширан (Ирландец), всегда и во всем поддерживавший Джимми в профсоюзе «Тимстеров»[2], выступил против своего ментора и друга. Утверждается, что именно Ширан был главным заговорщиком и преступником, на глазах которого и расправились с Хоффа, и что убийство было задумано и осуществлено Расселом Буфалино (Макги). В списке книг на эту тему есть и кропотливые исследования, такие, как «Войны, которые вел Хоффа» Дэна Молдеа, «Тимстеры» Стивена Брилла, основателя телекомпании «Court TV», «Хоффа» профессора Артура Слоуна.
7 сентября 2001 года, то есть спустя 26 с лишним лет после загадочного исчезновения, член семьи Хоффа, находившийся в тот страшный и тяжелый день в коттедже у озера вместе с сестрой и матерью, созвал пресс-конференцию. Это был сын Джимми Хоффа, Джеймс П. Хоффа, президент профсоюза дальнобойщиков «Тимстеры». Он решил проинформировать о новом повороте в деле исчезновения его отца. ФБР объявило о том, что подвергнутый анализу ДНК волос, обнаруженный агентами в автомобиле, который давно считался использовавшимся при преступлении, действительно принадлежал Джимми Хоффа. Корреспондент «Фокс Ньюс» Эрик Шон спросил Джеймса, могли ли главные подозреваемые обманным путем вынудить его отца сесть в этот автомобиль. Просмотрев список подозреваемых, Джеймс Хоффа отрицательно покачал головой: «Нет, отец никого из этих людей не знал». На вопрос Эрика Шона о том, мог ли Фрэнк Ширан заманить его отца в упомянутый автомобиль, Джеймс кивнул в знак согласия: «Вот с ним он сел бы в эту машину».
В заключение пресс-конференции Джеймс высказал пожелание о том, чтобы попытаться поставить точку в расследовании этого дела на основе «признания умирающего». На момент пресс-конференции Фрэнк Ширан оставался единственным живым из всех первоначально проходивших по делу в качестве подозреваемых и в том возрасте, который уже давал основания для «признания умирающего». Пресс-конференция состоялась всего за 4 дня до трагических событий 11 сентября 2001 года, после чего запланированное участие Джеймса П. Хоффа в шоу Ларри Кинга было отменено.
Месяц спустя, когда история Хоффа была потеснена с первых страниц газет, единственная дочь Джимми Хоффа, судья Барбара Крэнсер, позвонила Фрэнку Ширану из своего офиса в Сент-Луисе. Судья Крэнсер вполне в духе своего легендарного отца немедля перешла к делу и попросила Ширана без утайки поведать ее семье обо всем, что ему известно об исчезновении отца. «Решитесь, наконец», – попросила она. Но Ширан, следуя советам своего адвоката, так ни на что не решился, лишь учтиво посоветовав ей обратиться опять же к его адвокату.
Это был уже не первый раз, когда судья как устно, так и письменно взывала к чувствам Ирландца в попытке выудить из него секреты. 6 марта 1995 года Барбара писала Фрэнку: «Я твердо верю в то, что есть люди, и немало, до сих пор считающие себя верными друзьями Джеймса Р. Хоффа, и все они знают, что тогда произошло с ним, как и о том, кто стоял за всем этим и почему с ним так обошлись. И мне больно, что до сих пор никто из них так и не признался нашей семье – пусть даже взяв с нас обещание хранить все в тайне, – как же все-таки все было на самом деле. Полагаю, что и вы относитесь к этим людям».
25 октября 2001 года, неделю спустя после телефонного звонка Барбары, Ширан, которому было уже за 80 и который мог передвигаться лишь на ходунках, услышал стук в дверь квартиры на первом этаже, где он проживал. Пожаловали двое молодых агентов ФБР. Оба держались дружелюбно, непринужденно и весьма уважительно с человеком, находившимся на закате жизни. Они надеялись на то, что прожитые годы смягчили его, а возможно, и заставили раскаяться в содеянном. А пришли они по поводу вышеупомянутого «признания умирающего». Они сказали, что, дескать, слишком молоды, чтобы помнить об этом событии, зато прочли больше тысячи страниц дела. Визитеры не скрывали, что они в курсе его телефонного разговора с Барбарой; более того, заявили, что даже обсуждали это с ней. Но, как это уже повелось с 30 июля 1975 года, Ширан печальным голосом посоветовал им обратиться к его адвокату, бывшему окружному прокурору Филадельфии Эммету Фицпатрику, эсквайру.
1
Инфорсер – член гангстерской банды, функцией которого является принуждение к выполнению ее требований или приведение в исполнение ее приговоров. –