— Ты не ранен? — Я поднес фонарь к его заплаканному лицу.
Он покачал головой.
— Мы искали потерявшуюся овцу, и дедушка сказал, что ему нужно отдохнуть. Когда мы сели, я случайно заснул. А потом проснулся, но разбудить его не смог. — Голос мальчика задрожал.
— Тихо, тихо. Не переживай. Я позабочусь о дедушке. Разве ты не знал, в какой стороне дом?
Он вытер нос о рукав моего пальто.
— Знал, но не хотел, чтобы дедулю забрал пука.[33] Билли Хьюз сказал мне, что по ночам они бродят по горам. Меняют облик, приходят за тобой, когда ты не ждешь, и забирают тебя навсегда.
Рианнон уткнулась мне в бок, и я потрепал ее за уши, борясь с искушением ответить Оуэну, что Билли Хьюз не отличается большим умом.
— Все хорошо. Я хочу, чтобы ты был сильным и пошел со мной домой. Я понесу дедулю, а ты держись рядом со мной. Ты понесешь фонарь, не отставай от Ри. Бабушка ждет нас.
Когда я встал, мальчик посмотрел на меня:
— А дедушка проснется?
Я положил руку ему на голову, мне пришлось прочистить горло, прежде чем я ответил:
— Нет, сынок, он не проснется.
Мы спустились вниз по холмам. Я нес тяжелое тело отца. Мать встретила нас во дворе и, подхватив внука, поспешила впереди меня, чтобы открыть двери. Она плакала, пока я укладывал отца на кровать. Я забрал у нее Оуэна, когда мы покидали комнату. Я видел, как мать хлопочет у постели, укрывая мужа одеялом.
Посадив Оуэна в ванну, я дал ему чашку горячего чая. Он притих, повесив голову, словно она стала слишком тяжелой для его хрупкой шеи. Он казался мне таким слабым и уязвимым, когда я заворачивал его в простыню. Я сел у горевшего камина, посадив его себе на колени. Рианнон пристроилась у моих ног.
— Сегодня ты был очень храбрым, Оуэн. — Он зарылся в меня, спрятав голову под моим подбородком. — Но я мог тебя потерять, если бы не отыскал вас, а такого я бы не пережил. Я очень испугался.
Он помолчал, но я знал, что сын не заснул, потому что он перебирал пальчиками мою рубашку.
— Я не боялся, папа. Я знал, что ты меня найдешь.
— Сожалею о вашем отце, — прошептала после паузы Шарлотта.
— Не сожалейте. Если бы у него кто-нибудь спросил, он ответил бы, что именно так и хотел бы умереть.
Пока наш грузовик наматывал километры, мы молчали. Через некоторое время мы достигли окраины Шарите-сюр-Луар и припарковались в густой тени крепостного вала на дальних подступах к деревне.
Я присел у кузова и оттуда наблюдал, как Шарлотта и пес рыщут вдоль старинной стены. В ночи навязчиво и безответно кричала сова. Я с трудом различал в темноте силуэты женщины и собаки, но невольно улыбался, когда до меня долетало бормотание Шарлотты, болтающей с собакой.
— Спасибо, что приглядываете за Отто.
Произнесенные с сильным акцентом, но, несомненно, английские слова заставили меня замереть. Рука сама потянулась к кобуре с пистолетом. Вильгельм вздохнул и повернул ко мне голову. Я поднялся и забрался в кузов.
— Много лет он был моим лучшим другом. Он мне как ребенок, и я не хотел, чтобы он оставался со мной, пока я умираю в лесу, — тихо проговорил немец.
Я прикрыл за собой дверцы. Он, наверное, почувствовал, как я судорожно припоминаю все, что было произнесено в его присутствии, и поэтому прошептал:
— Я не желаю вам зла.
— Все это время вы понимали, о чем мы говорим.
— Я офицер и неплохо образован. Знаю несколько языков.
— Почему вы сейчас сообщаете мне об этом?
— Потому что не хочу умирать в молчании.
Мы оба оглянулись на закрытые дверцы, за которыми раздавались игривый лай Отто и смех Шарлотты.
— Женщине ничего не говорите, — вновь раздался его голос. — Это только вызовет у нее еще больше подозрений.
Я кивнул.
— У вас есть семья или кто-то, с кем я мог бы связаться?
Он печально улыбнулся. В тусклом свете лампы морщины на его лице казались еще глубже.
— У меня есть только пес, которого вы согласились взять.
— Он не останется без присмотра, — пообещал я.
— Знаю. — Немец пошевелился, и его лицо исказилось от боли.
Когда я поправлял на нем одеяло, он задрожал всем телом и прошептал:
— Спасибо вам. За все. Ваш сын должен гордиться таким отцом.
Прежде чем я успел ответить, дверца открылась и в проеме показалась Шарлотта. Она посмотрела на нас:
33
Волшебное существо из валлийского фольклора, иногда дружелюбное по отношению к людям, а иногда опасное для них.