Деревянный обруч остался лежать на улице выцветшим символом детской невинности. Когда мы проходили мимо, я поднял его и прислонил к крыльцу дома, в котором они скрылись.
— Рис, вон та женщина… — Шарлотта поймала мою руку и схватилась за нее; по напряженным пальцам я чувствовал, как она нервничает. — Почему у нее обрита голова?
Я проследил за ее взглядом и на противоположной стороне улицы увидел женщину. Та шла быстро, глядя под ноги, скрестив руки на груди и сгорбившись, словно от сильного удара.
— Держитесь рядом, — тихо сказал я. — Наверное, она помогала евреям, поэтому ее и обрили.
— Может быть, — кивнула Шарлотта.
Все время, пока мы продолжали наш путь по улицам, она не выпускала мою руку.
Нескладный и понурый мужчина с особым тщанием подметал крыльцо, и когда мы поравнялись с ним, Шарлотта спросила:
— Pardon, monsieur, savez-vous où est la bibliothèque missionnaire?[35]
Он повернул голову на голос, но посмотрел куда-то поверх плеча моей спутницы, и я понял, что мужчина слепой. Они обменялись несколькими фразами. Как только он закончил объяснять, как пройти в библиотеку, Шарлотта поблагодарила его и обратилась ко мне:
— Он сказал, что Дом миссионеров находится на рю Мунэн, около термальных бань. Библиотека должна быть внутри здания. — Она улыбнулась. — Он слышал, что здание большое и белое и называется «Бетани», но лично ему библиотека никогда не понадобилась.
— Могу себе представить, — хмыкнул я.
Следуя указаниям слепца, мы с легкостью нашли Дом миссионеров. Как только мы вошли в сводчатую дверь, нас приветствовала женщина. Пошептавшись с Шарлоттой, она повела нас через все здание в библиотеку.
В помещении стояла благоговейная тишина, характерная для святилищ. Воздух был пропитан запахом старой бумаги, из высоких арочных окон струился свет. Мы прошли еще немного, и Шарлотта наконец выпустила мою руку. Полки, словно ребра, тянулись вдоль всего длинного узкого зала.
Проводившая нас женщина позвала кого-то. Ответа не последовало, и она, сказав что-то Шарлотте приглушенным голосом, удалилась прочь.
— Она предложила нам подождать тут, пока она ищет библиотекаря. — Шарлотта отошла и принялась рассматривать полки, заполненные книгами.
Я последовал ее примеру и двинулся вдоль стеллажей. Единственное название, которое я смог прочитать, было напечатано золотыми буквами на толстом кожаном потрескавшемся корешке на полке у меня над головой: «La Bible».[36]
Взяв увесистый том в руки, я обнаружил среди страниц тонкую деревянную пластинку. Я обхватил рукой корешок, осторожно раскрыл книгу, перелистнул тончайшие страницы — и мне открылся спрятанный в середине рисунок: портрет, выполненный в темных приглушенных тонах.
Не повышая голоса, я позвал Шарлотту. Через мгновение она присоединилась ко мне. Без слов я протянул ей Библию.
Когда она подходила, брови ее вопросительно поднялись, но стоило ей увидеть мою находку, как глаза у нее округлились. Я услышал подавленный вдох.
— Рис… — с трепетом прошептала она. — Я думаю… Я думаю, что это Рембрандт.
— Голландский художник?
Ее пальцы зависли над портретом, но не касались его.
— Живописец, гравер, рисовальщик. Само воплощение великого художника. — Она оглядела нагруженные книгами полки вокруг. — Какие еще сокровища тут спрятаны?
— Bonjour…[37] — чуть слышно обратился к нам издалека женский голос.
Моя спутница вздрогнула. Я аккуратно закрыл Библию и поставил на место.
Шарлотта повела меня между рядами стеллажей, а из-за дальних рядов нам навстречу выступила та, что нас окликнула, — просто одетая девушка с приятным лицом, черты которого подчеркивал темный шарф, обернутый вокруг головы.
— Puis-je vous aider?[38]
Шарлотта ответила ей:
— Demain, dès l’aube, a l’heure où blanchit la campagne, je partirai.[39]
Девушка отшатнулась, будто от удара, потом посмотрела на меня, и ее глаза расширились. Было видно, каких усилий ей стоило вновь заговорить.
— Vois-tu, je sals que tu m’attends. J’irai par la forêt, j’irai par la montagne. Je ne puis demeurer loin de toi plus longtemps…[40] — Голос ее дрогнул.
Шарлотта расслабилась, и я понял, что моя спутница услышала именно то, о чем предупреждал Бенуа. Она начала было отвечать, но библиотекарша удержала ее за руку, призывая замолчать, и обернулась, указывая на пустой дверной проем.
— Вам нельзя тут находиться, — прошептала девушка по-английски, но с сильным акцентом.
40
Я знаю, что ждешь ты меня. Пойду я лесами и горами; на этом свете я не могу быть где-то долго без тебя…