Скептики могут разумно заметить: раз субъективные заявления о выгорании так широко распространены и одновременно бессмысленны с медицинской точки зрения, их авторы вряд ли набрали бы высокие проценты по шкале Маслах, показывающей уровень истощения, циничности и личной неэффективности. Говоря о собственном выгорании в обществе, которое воспевает работу, вы получаете статус, который свидетельствует о вашей беззаветной преданности труду. Вам это ничего не стоит. И если многие из тех, кто заявляет о том, что выгорели, «по-настоящему» не страдают от выгорания, возможно, никакой эпидемии нет и в помине.
Скептицизм по отношению к выгоранию существует с того времени, как книга Маслах вышла в свет в 1970-х гг. В 1981 г. в эссе «Выгорание есть почти у всех» в журнале Time колумнист Лэнс Морроу положил начало жаркой дискуссии, когда использовал выгорание для критики сосредоточенности на себе, появившейся в «Десятилетие Я»[12]. Он писал, что выгорание стало «очень модным и неизбирательным понятием, "психологией для бедных", психическим эквивалентом бегу трусцой в силу его широкого распространения». Обсуждение выгорания он рассматривал как знак того, что психика становится более чувствительной в масштабах всей нации. «Эпоха "благородства в трудной ситуации"[13] закончилась в начале 1960-х гг.», – считал он. В 1980-х гг. «слишком многие начали чересчур легко сдаваться»{45}.
Аналогичное заявление для газеты The New York Times сделал психиатр Ричард Фридман в 2019 г. после того, как ВОЗ признала выгорание «феноменом профессиональной сферы», но не медицинским заболеванием. Фридман критикует распространенные диагностические тесты, которые используются, чтобы выявить сотрудников, «склонных к выгоранию». Он пишет: «Если от выгорания страдают практически все, значит, от него не страдает никто, а сама идея теряет всякую убедительность». По его мнению, основанному на опыте воспитания целого поколения студентов-медиков, многие работники ошибочно воспринимают обычный стресс на работе как состояние полного истощения. Поэтому он приходит к выводу, что было бы неправильно «превращать повседневный стресс и дискомфорт в диагноз "выгорание"»{46}.
Безусловно, справедливо, что людей, приписывающих себе выгорание, было бы меньше, будь у нас признанные всеми и надежные критерии. Но, вопреки ожиданиям Фридмана, его скептическое отношение к выгоранию не обосновало его позицию, а подтвердило абсолютно противоположную точку зрения. Если проблема заключается в слишком частом диагностировании выгорания, а его причина – в отсутствии критериев для диагностики, то все решается их установкой – другими словами, в превращении выгорания в диагноз. Четкий список симптомов исключит выгорание у большого количества людей, но при этом откроет глаза тем, кто не осознает, как сильно их выматывает работа. И даже если мы обнаружим, что меньше людей страдает от клинического выгорания, то для помощи им можно будет задействовать всю медицинскую систему, включая рецептурные препараты, страховку и пособие по нетрудоспособности. Более узкое определение выгорания также станет хорошим ответом Ульриху Хегерлю, который обеспокоен тем, что концентрация внимания на выгорании отодвигает депрессию на задний план. Если специалисты смогут различать эти два расстройства, им будет легче идентифицировать тех, чье состояние вышло за рамки заболевания, вызванного только работой, и уже переросло в депрессию, затрагивающую все сферы жизни.
Широкая трактовка термина выгорания также позволяет диагностировать этот синдром у целой нации, а затем предлагать практически любую социальную или политическую программу в качестве лекарства. Когда это происходит, выгорание становится аналогично утверждению: «В обществе есть проблема». Может быть, это ядовитый плод расизма, патриархата или капитализма? Если приписать его группе – например, матерям, женщинам, темнокожим или миллениалам, – значит ли это, что вся группа находится в уязвимом положении? Тиана Кларк писала о «наследственном выгорании» темнокожих в США, со времен рабства до законов Джима Кроу о расовой сегрегации, однако для системного угнетения и жестокости это слишком мягкое определение. Можем ли мы использовать термин «выгорание», говоря об исторической несправедливости? Или, наоборот, в меньшем масштабе – применима ли концепция выгорания для обозначения влияния социальной маргинализации на отдельного человека? Если да, то как объяснить тот факт, что врачи или преподаватели университетов, которых, как правило, никто не угнетает, особенно предрасположены к выгоранию?
13
Grace under pressure (
45
Lance Morrow, "The Burnout of Almost Everyone,"