— Замерзнете без пальто, мисс Кассандра, — встревожился он.
Но я забыла о холоде, а потому не мерзла.
По пути к дому Стивен спросил меня о Безжалостной красавице: не обитала ли она в башне вроде Вильмотт? Вполне вероятно, ответила я. Хотя, по-моему, вряд ли эта дама вела хозяйство.
После ухода гостьи дрова в очаг решили не подкидывать; разобрав из духовки горячие кирпичи, все разошлись по спальням. Придется расходовать свечи — рано ведь, спать не хочется.
Вот досада! Надеялась, света хватит на два часа, но фитилек провалился внутрь! Не свеча, а бесформенный кусок воска. (Как же выкручивался в такой ситуации король Альфред со свечами-часами?) Попросила свечу у Томаса — оказывается, он еще корпит над домашней работой. К счастью, в кухне у меня есть тайный запас огарков. А по пути вниз дружески поболтаю с Топаз. Надо все-таки быть великодушней.
Вернулась. Что сейчас произошло! Очень странный случай.
Мои шаги разбудили в кухне собаку; на лай выглянул Стивен. Я крикнула, что это лишь я, и он нырнул обратно в комнату. Взяв свечной огарок, я присела рядом с Элоизой (после сна от нее приятно пахнет теплой чистенькой собачкой). Только собралась с ней потолковать, как появился Стивен, в пальто поверх ночной одежды.
— Все в порядке, — обернулась я. — Я нашла, что хотела.
Тут дверь над лестницей захлопнулась. Наступила полная темнота, только квадрат окна бледно светится. Я двинулась на ощупь обратно, но врезалась в стол. Тогда Стивен довел меня до ступеней за руку.
— Спасибо, теперь я сама справлюсь, — сказала я.
Окно было рядом; мертвенный лунный свет окутывал все вокруг, точно саван.
Стивен так и не выпустил мою руку.
— Мисс Кассандра, у меня к вам просьба, — начал он. — Если вам будет голодно, скажите мне… Я имею в виду, если нечего будет есть.
Что на это ответить? «Хорошо, обязательно». Но меня насторожил его напряженный, обеспокоенный голос.
— Э-э… у нас вроде всегда находится, чем перекусить, — весело отозвалась я. — То одно, то другое, верно? Куча вкусностей — это, конечно, здорово, но мне пока хватает. А почему ты завел такой разговор?
Он признался, что сейчас размышлял об этом в кровати. Ему невыносима мысль о моих страданиях.
— Если вам голодно, непременно скажите мне! Что-нибудь сообразим.
Я горячо поблагодарила Стивена и напомнила о его планах помогать нам деньгами.
— Да, хоть чем-то, — вздохнул он. — Но если вы недоедаете, только дайте знать! Спокойной ночи, мисс Кассандра.
Я побежала вверх по лестнице. Откровенно говоря, желудок от голода сводит у меня постоянно. Слава богу, что Стивену не призналась! Раз он крадет ради меня стихи Херрика, с него станется воровать для меня сосиски. Нехорошо так думать, но все-таки… приятно.
Из караульни пришел отец. На его лице не было ни тени обиды, ни намека на оскорбленное достоинство. Отец просто сказал, что приберег четыре главы для чтения в кровати.
— И это потребовало немалой силы духа! — добавил он с улыбкой.
Топаз же выглядела расстроенной.
В нашей спальне царила темнота: Томас позаимствовал у Роуз свечу, чтобы дописать домашнее задание. Сестра не возражала — роман оказался «миленьким» до приторности.
Я зажгла огарок и вставила его в оплывший в подсвечнике воск. Пришлось сильно наклониться, чтобы свет попадал на тетрадь. Не успела вывести и буквы, как подскочила Роуз: проверила, затворена ли дверь в студию.
— Тебе ничего не пришло на ум, когда мисс Марси рассказала об открытии Скоутни-Холла? — многозначительно спросила она. — А я сразу вспомнила «Гордость и предубеждение»! Помнишь, миссис Беннет говорит: «Незерфилд-парк наконец больше не будет пустовать»?[2] И мистер Беннет наносит визит новому хозяину-богачу.
— Мистер Беннет не задолжал ему арендную плату, — усмехнулась я.
— Отец все равно не пошел бы. Вот бы очутиться в романе Джейн Остен!
— А я бы предпочла Шарлотту Бронте.
— Что, по-твоему, лучше: роман Джейн с примесью стиля Шарлотты или роман Шарлотты с примесью стиля Джейн?
Обожаю такие разговоры!
Но мне не терпелось заняться дневником, поэтому я коротко сказала:
— Лучше обеих поровну. — И уткнулась в тетрадь.
Сейчас около полуночи. Пишу эти строки при свете угасающей свечи и сама чувствую себя Шарлоттой Бронте. Карандаш норовит выскользнуть из немеющих от холода пальцев. Зачем только Стивен напомнил о еде? Теперь у меня крутит желудок. Странно, я ведь меньше шести часов назад съела яйцо и выпила чай… О боже! Наверное, Стивен так тревожился из-за меня, оттого что сам голоден. Мы ведь семья!