Слово «харакири» иностранцы употребляют с оттенком насмешливости, сами японцы склонны употреблять слово «сэппуку» или «каппуку».
Сэппуку буквально означает вспарывание живота. Если сэппуку назначалось как наказание, то говорили, что виновный осознал свою вину, что равнозначно словам: «Я совершил нехороший поступок, мне стыдно перед своей совестью, и я наказываю себя собственными руками». Иногда человек совершал сэппуку, не будучи виновным, что означало: «Я не виновен, но я хочу показать вам мою душу, чтобы вы сами могли судить об этом».
Как известно, боль в животе переносить очень трудно, поэтому вспороть себе живот означало нелегко уйти из жизни. Поэтому тот, кто совершал сэппуку, мог сказать: «Оповести, что я умер мужественно». У самураев смерть в бою и «смерть на циновке» (сэппуку совершалось на циновке) в одинаковой степени расценивалась как геройство.
К XIV в. смерть от собственной руки стала цениться значительно выше, чем смерть в бою. Самоубийство начали рассматривать как проявление высшего героизма, демонстрацию силы и самообладания. Такое отношение к жизни и смерти особенно ярко показано в классическом японском эпосе. В «Повести о Великом мире» описывается 2640 случаев таких самоубийств. Вот один из них:
«Ёсимицу поднялся на сторожевую вышку и стал всматриваться вдаль – в том направлении, куда уехал принц. Он неясно увидел вдали его удаляющуюся фигуру. „Ну, теперь за дело!" – подумал он. Оторвал мечом башенные доски, открыл всего себя стоящим внизу и громким голосом воскликнул: „Второй сын императора Годайго, государя в девяносто пятом поколении со времени императора Дзимму – августейшего потомка великой богини Аматэрасу, принц первого ранга Такахато, ныне погиб от руки мятежных вассалов! Сейчас я покажу, как умерщвляет себя воин! Да послужит это образцом для вас, когда кончится ваше воинское счастье и вы будете сами готовиться разрезать себе живот!"
Сказав так, он снял доспехи и сбросил их с башни. Спустил с плеч парчовую накидку, бывшую под латами, обнажил верхнюю часть туловища, воткнул меч в белое блестящее тело и сделал слева направо по животу прямой надрез, выхватил оттуда внутренности и бросил их на пол башни, потом взял меч в зубы и упал лицом вниз» [100, 210].
Со второй половины XV в. до середины XVII в. в Японии практиковали сэппуку в случае смерти господина. В «Хагакурэ» помещен рассказ об одном таком случае. В нем рассказывается о том, как к Сукэдзаэмону – управителю владетельного князя Набэсима посланцем князя было доставлено распоряжение сделать харакири из-за дурного поведения дочери, покрывшей бесчестием имя отца. Сукэдзаэмон в это время сидел за партией «го» [16]. Узнав о распоряжении, Сукэдзаэмон попросил посланца подождать, пока он закончит партию, и посмотреть за развитием игры. Когда партия была закончена, Сукэдзаэмон отошел в сторону и спокойно вспорол себе живот.
Восемнадцать самураев Сукэдзаэмона, не желая расставаться со своим господином, просили у посланца князя разрешения последовать за умершим господином, но посланец, испугавшись такого количества жертв, не соглашался. Тогда сын Сукэдзаэмона стал просить за них. «Если воин сказал, что он умрет, – говорил он, – бесполезно его останавливать. Пожалуйста, разрешите им сделать харакири». Разрешение было получено, и все восемнадцать вассалов Сукэдзаэмона немедленно отправились вслед за своим господином на тот свет.
В этом отношении характерна клятва двух братьев Кусуноки, данная после битвы при Минатогава («Тайхэйки», гл. XVI). Как справедливо считает Н. И. Конрад, эта клятва вошла в основной фонд национально-монархической идеологии [100, с. 211-212].
«Направившись на север от Минатогава, Масасигэ прибежал в одно селение. Здесь, намереваясь распороть себе живот, он снял доспехи и осмотрел свое тело: оказалось, что па нем было одиннадцать ран. С ним было семьдесят два человека из отряда, и ни у одного из них не было менее трех – пяти ран. Все родичи Кусуноки в количестве тринадцати, их воины в количестве более шестидесяти человек расположились в ряд в зале шесть нэп и, десятикратно возгласив все в один голос призыв к буддам, – все вместе разом распороли себе животы.
Масасигэ, сидя на возвышении, обратился к своему младшему брату Масасуэ и спросил его: „Последнее желание человека перед смертью определяет его судьбу в грядущем. Чего же из всего, что есть в девяти мирах, хочешь ты теперь?" Масасуэ хрипло засмеялся: „Все семь раз родиться на свег снова человеком и каждый раз истреблять государевых врагов". Масасигэ радостно улыбнулся и сказал ему: „Твое желание недоброе, но и у меня такое же. Итак, родимся снова вместе на свет и добьемся исполнения этого нашего желания". И дав друг другу такую клятву, оба брата проткнули друг друга мечами и пали рядом на одно и то же изголовье».