Камидана, или «полка богов», на которой размещаются мия и другие священные принадлежности культа синто, обычно крепится на высоте шести-семи футов от пола. Как правило, она должна располагаться так, чтобы можно было без труда дотянуться рукой. Но в домах с высокими потолками мия иногда размещается на такой высоте, что совершать святые приношения возможно только встав на ящик или иную подставку. Обычно камидана крепят на кронштейнах, либо непосредственно к стене, в углу комнаты, либо, что бывает чаще, к так называемой камои — горизонтальной балке с пазом, по которому в обе стороны скользят ширмы из матовой бумаги (фусума), разделяющие комнаты. В некоторых случаях ее красят или лакируют.
Мия из разряда самых дешевых
Мия состоятельного семейства
Обычная камидана изготовляется из белого дерева, размерами больше или меньше в зависимости от размеров мия, или числа офуда и других священных предметов, которые будут на ней находиться. В некоторых домах, и особенно в домах содержателей гостиниц и мелких лавочников, камидана делается достаточно длинной, чтобы вмещать несколько небольших алтарей, посвященных различным божествам синто, прежде всего тем, в ведении которых, как в это верят, находятся пути к преуспеянию и процветанию торговли. В домах бедняков она почти всегда находится в комнате, выходящей на улицу; а лавочники Мацуэ обычно устанавливают ее в своих магазинах, чтобы прохожие или покупатели могли с первого взгляда определить, попечению каких божеств вверил себя хозяин.
Есть множество правил, с ней связанных. Размещать камидана следует так, чтобы обращена она была на юг или восток, но нежелательно, чтобы она смотрела на запад, и ни при каких обстоятельствах недопустимо, чтобы она была обращена на север или северо-запад. Согласно общепринятому объяснению, запрет этот связан с тем, что умерших хоронят головой к северу, а всё, связанное со смертью, — нечисто; что же касается предписания в отношении запада, то оно соблюдается не столь строго. Впрочем, в большинстве домов Идзумо камидана обращена на юг или восток. В домах самых бедных, часто состоящих лишь из одной комнаты, выбор места для нее весьма невелик. В жилищах же средних классов соблюдается правило, согласно которому камидана не должна размещаться ни в гостиной (дзасики), ни в кухне. В домах сидзоку[35] ее место, как правило, — в одной из меньших комнат семейства.
К камидана следует проявлять уважение. Нельзя, например, спать или просто прилечь отдохнуть, вытянув в ее сторону ноги. Перед ней нельзя молиться и даже стоять напротив нее, пребывая в состоянии религиозной нечистоты, возникшей по причине прикосновения к покойнику, присутствия на буддистских похоронах, а также в случае пребывания в трауре по родственнику, погребенному по буддистскому обряду. Если кто-либо из членов семьи был похоронен именно таким образом, то на пятьдесят дней[36] камидана следует полностью покрыть чистой белой бумагой, а синтоистские офуда, прикрепленные к дверям дома, необходимо заклеить белой бумагой. В течение времени траура огонь в доме считается нечистым; поэтому по окончании траура вся зола из жаровен и кухонного очага должна быть вынесена прочь, а в них разожжен новый огонь, добытый при помощи кремня и кресала.
Но не только похороны являются причиной возникновения нечистоты по религиозному закону. Синто, как религия чистоты и очищения, имеет свое Второзаконие достаточно обширного толка. В определенные периоды времени женщины не должны молиться перед мия, а тем более совершать приношения, прикасаться к священным сосудам и возжигать светильники ками.
Напротив мия или любого священного предмета богослужения синто, который будет помещен на камидана, ставятся два причудливой формы сосуда для приношений саке, две маленьких вазы — ханаикэ — для побегов священного дерева сакаки[37] (иногда туда ставят цветы) и маленький светильник в форме крошечного блюдца, где в рапсовом масле плавает фитилек из сердцевины тростника. Строго говоря, все эти принадлежности, за исключением цветочных ваз, должны быть неглазированными красными керамическими изделиями, подобными тем, описание которых мы находим в начальных главах «Кодзики». По-прежнему на синтоистских праздниках в Идзумо, когда происходят во славу богов возлияния саке, его вкушают из чаш в форме мелких круглых тарелок, сделанных из обожженной красной глины без глазури, хотя входит в моду делать все принадлежности камидана из латуни или бронзы — даже ханаикэ. Правда, у бедняков, особенно в отдаленных сельских районах, в ходу самые архаичные принадлежности: светильник — простое блюдце из красной глины, называемое каваракэ, а вазы — чаще всего бамбуковые стаканы, которые изготавливают, просто отпиливая секцию бамбука чуть ниже одного сочленения и примерно в пяти дюймах выше другого.
Бронзовый светильник стоит, по меньшей мере, порядка двадцати пяти сенов. Он состоит из двух частей. Нижняя часть, в форме очень мелкого широкого бокала на очень толстой ножке, имеет как внутренний, так и внешний ободок; основание равноширокой мелкой латунной чаши, служащей верхней частью, куда наливается масло, плотно вставляется в него. При светильниках этого вида всегда имеется маленькая латунная принадлежность в форме плоского кольца с ручкой, прикрепленной под прямым углом к его поверхности. Она используется для перемещения плавающего фитиля и удержания его в нужном положении; ручка всегда достаточно длинная, чтобы пальцы не касались масла.
Самые любопытные предметы, которые можно увидеть на любой обычной камидана, — это пробки для сосудов с саке — о-микидоккури (сосуды для саке досточтимого бога). Эти пробки — о-микидоккури-но-кутисаси — делают либо из латуни, либо из мелких тонких деревянных пластинок, соединенных и изогнутых так, чтобы придать им необходимую форму. По правде говоря, несмотря на свое название, этот предмет не вполне пробка в строгом смысле слова; нижняя его часть совершенно не закупоривает горло сосуда: она просто свешивается в отверстие, подобно листу дерева, опущенному в него стебельком вниз. Мне затруднительно судить об истории его появления на свет, но хотя он бывает различных форм — у латунных она более изящна, — все существующие разновидности, по-видимому, указывают на буддистское происхождение. Возможно, такая форма была заимствована у буддистского символа ходзю-но-тама — мистического самоцветного камня, мерцающий блеск которого (передаваемый в иконографии в виде трепещущего пламени) является символом Чистой Сущности; в общем, этой принадлежности надлежит символизировать в одно и то же время чистоту подношения и чистоту помыслов подносящего.
Лампадка может и не возжигаться ежевечерне во всех домах, так как есть семьи слишком бедные, чтобы позволить себе даже столь незначительный расход масла. Но первого, пятнадцатого и двадцать девятого числа каждого месяца огонь непременно возжигается; в эти дни неизменно должны совершаться приношения богам и всем удзи-ко — прихожанам синтоистского храма — надлежит посетить своего удзигами. В эти дни в каждом доме в о-микидоккури наливается саке, а в вазы на камидана ставятся побеги священной сакаки, либо веточки сосны, либо живые цветы. В первый день нового года камидана всегда украшается побегами сакаки, моромоки (папоротника) и сосновыми веточками, а также соломенной симэнава, и на нее кладутся рисовые лепешки вдвое больше обычных, как приношения богам.
35
Слово «сидзоку» это всего лишь китайский вариант слова «самурай». Но сейчас этот термин обладает лишь немногим более широким значением, чем слово «джентльмен» в английском языке.
36
Столько, во всяком случае, длится траур в некоторых самурайских семьях. Другие говорят, что достаточно двадцати дней. Буддистский канон траурных правил многообразен и сложен; он потребовал бы много места для подробного рассмотрения.
37
Сакаки — цветущее вечнозеленое дерево, распространено на юге Японии. Сакаки часто выращивают в садах, парках и при храмах.