Ожидая, когда кто-нибудь придет, я вспомнил слова о том, что поиски Бога — это двойное действие. Ищущий его с болью карабкается вверх, и в то же время, но он об этом даже не подозревает, его подталкивают. «Неплохо было бы, — подумал я, — если бы этот могущественный учитель помог мне в моем движении к высшим сферам».
Пока я размышлял, вошел монах. Я смущенно поклонился, монах кивнул и велел следовать за собой.
Мы вернулись на крыльцо, и я снова надел ботинки. Мы миновали галерею с такой же крышей, что и на воротах, и вошли в небольшой дом. Вероятно, здесь-то и жил настоятель монастыря. Я читал, что дзенские наставники живут отдельно от монахов и не слишком-то утруждают себя монастырскими делами. Ежедневные заботы их минуют. Они заняты другим: духовным наставлением монахов и послушников, которых принимают у себя по очереди.
Мы поднялись на второе крыльцо, и я увидел там пару больших башмаков западного образца в окружении японских сандалий. Монах раздвинул дверь и удалился. Я оказался в комнате с пожилым японцем благородного вида и молодым западным человеком, пристально смотревшим на меня. Я поклонился, мне ответили двумя приветливыми кивками.
— Садитесь, — проговорил молодой человек по-английски с американским акцентом.
По-видимому, ему было лет тридцать с небольшим. Его джинсы и полосатая рубашка совершенно не соответствовали тому, что его окружало.
— Меня зовут Питер, — сказал американец. — Вам повезло, что я оказался поблизости, поскольку здесь говорят только по-японски. Наставник хотел бы узнать, почему вы поставили свой чемодан в зале храма.
Дальнейший разговор проходил между наставником и мною. Американец только переводил и никак не комментировал то, что слышал.
Я немало прочел о дзенских учителях и знал, что они не любят много говорить и предпочитают вообще обходиться без слов. Если верить книгам, они могут внезапно закричать, подставить идущему подножку, дать подзатыльник или сказать что-то, лишенное всякого смысла. Я решил высказаться по возможности кратко и четко.
— Я приехал сюда, — начал я, — чтобы узнать смысл жизни. Буддизму известен смысл, который я пытаюсь отыскать, буддизм знает, какой путь ведет к просветлению.
Проговорив эти слова, я пришел в замешательство. Я чувствовал, что у жизни должен быть смысл, и поэтому довольно глупо прозвучало мое признание в том, что смысл жизни мне неизвестен. Но я не знал, как сказать по-другому. К моему удивлению, наставник тут же ответил, хотя я был уверен, что он промолчит. Когда Будду спрашивали, существует ли у жизни смысл, бесконечна ли Вселенная, можно ли говорить о ее первопричине, он вместо ответа хранил «благородное молчание». Таким образом он давал понять, что вопросы были неправильно сформулированы. Мозг — это инструмент для решения довольно специфических задач. Столкнувшись с подлинными тайнами, мозг начинает буксовать: он не способен ни правильно сформулировать вопросы, ни дать на них ответы. Чтобы прийти к истинному пониманию, к просветлению, необходимо воспользоваться совершенно другим инструментом — интуитивным озарением, которое можно развить в себе, следуя буддийскому восьмеричному пути[2].
2
Восьмеричный путь включает в себя правильные воззрение, решимость, речь, поведение, образ жизни, усердие, памятование, сосредоточение. —