В послевоенные годы интерес к народному творчеству в Японии значительно возрос. Собираются и изучаются тысячи сказок. Огромную работу по исследованию японского фольклора проводят прогрессивные ученые Янагита Кунио и Сэки Кэйго. Литературные произведения, написанные по мотивам сказок, пользуются в Японии большой популярностью. В театрах страны с неизменным успехом идут пьесы, в основу которых легли сказочные сюжеты. Одна из таких пьес, «Журавлиные перья» («Юдзуру»), известного драматурга Киносита Дзюндзи создана на материале народной сказки «Жена из журавлиного гнезда», вошедшей в данный сборник.
Такой интерес к сказкам несомненно связан с возросшим национальным самосознанием японского народа. Это отметил, в частности, Киносита Дзюндзи в своем докладе «Проблемы народной сказки в Японии», сделанном им на конференции ученых стран Азии по вопросам изучения фольклора, которая состоялась в Индии в апреле 1955 года.
В настоящем сборнике помещено много сказок, записанных со слов народной сказительницы Ханэиси Таниэ (запись сделана Сасаки Кидзэн в 1923 г.).
Некоторые сказки («Гриб-смехун», «Отчего земляные черви не поют») взяты из сборника «Японские народные сказки для детей» (составитель Фудзисава Морихико, Токио, 1954).
Наконец, наиболее старые сказки (из «Кондзяку-моногатари» и других сборников феодального времени) даны в современной обработке Кусуяма Масао, которому удалось сохранить все своеобразие и прелесть народной сказки.
В. Маркова
УРАСИМА ТАРО
давние времена в провинции Танго, в деревне Мидзуноуэ, жил рыбак по имени Урасима Таро.
Каждый день выплывал он утром в море ловить рыбу, а вечером возвращался домой.
И вот как-то вечером идет он вдоль берега и видит: собрались возле самой воды дети. «Чем это они забавляются?» — подумал Урасима. Подошел он ближе, — оказывается, поймали ребята молодую черепаху и гоняют ее по песку. Забавлялись, забавлялись, а потом начали мучить беднягу: кто камнем бросит, кто палкой ткнет. Жалко стало Урасиме черепаху.
— Эй, вы! — обратился он к детям. — Отпустите черепаху! Ведь вы ее совсем замучаете!
Но те только смеются:
— Ну и пусть! А тебе-то что? Наша черепаха — что хотим, то и делаем.
— Отдали бы лучше мне, — попросил Урасима.
— Ишь чего захотел! Поймай сам!
— Так я ведь не даром прошу. Я за нее заплачу.
— Заплатишь — дело другое. Давай деньги!
Отдал Урасима ребятам несколько мелких монет, а взамен получил черепаху.
Довольные ребятишки куда-то убежали, а Урасима остался один с черепахой. Поглаживает он ее по панцирю и говорит:
— Эх ты, бедняга! Ну что, досталось тебе? Слышал я, что цапля тысячу лет живет, а черепаха и того больше, а вот ты сегодня чуть не погибла. Хорошо, я подоспел вовремя! Видно, в самом деле суждено тебе долголетие. Ну, плыви себе, да смотри, больше не попадайся ребятам в руки.
С этими словами отпустил Урасима черепаху в море, а сам отправился домой.
На другой день, как всегда, отправился Урасима в море рыбу ловить. Вдруг слышит, кто-то окликает его:
— Урасима-сан! Урасима-сан![2]
Испугался Урасима, смотрит на волны и думает: «Кто бы это мог быть? Кругом ни души: ни лодки, ни людей не видно». Но тут совсем рядом вынырнула из воды черепаха.
— Неужели это ты звала меня? — в изумлении спросил Урасима.
— Да, я, — с почтительным поклоном отвечала черепаха. — Ты вчера выручил меня из большой беды, жизнь мне спас. Вот я и приплыла поблагодарить тебя. В знак глубокой признательности прошу тебя пожаловать во дворец бога морей Дракона. Случалось ли тебе его видеть?
— Нет! — отрицательно покачал головой Урасима. — Ведь он, говорят, где-то очень далеко отсюда!
— Ну, для нас с тобой расстояние ничего не значит. Хочешь, провожу тебя во дворец?
— Спасибо за любезное приглашение, только мне ведь за тобой не угнаться.
— А тебе и незачем плыть самому. Сядешь на меня и доедешь спокойно.
— Как же я помещусь на твоей маленькой спине?
— Не беспокойся, усядешься.
И вот на глазах у рыбака панцирь черепахи вдруг стал расти. Он сделался таким большим, что на нем теперь мог свободно поместиться человек.