Своеобразие общения в мифолого-религиозной сфере и элементы неконвенционального отношения верующих к знаку обусловили некоторые общие жанровые особенности фидеистических текстов (как фольклорных, так и письменных).
Для текстов фидеистических жанров характерна более высокая (чем в бытовой речи) формально-смысловая организованность, «выстроенность», искусность. Этим обусловлены такие общие черты фидеистической поэтики, как звуковые повторы разных видов (анаграммы, звукоподражания, аллитерации, метрическая упорядоченность, рифма); семантический параллелизм и образность (иносказательность, метафоричность, символизм); принципиальное наличие «темных» выражений (в той или иной мере непонятных слушателям, а иногда и исполнителям), с чем иногда связана значительная архаичность сакрального языка и общая «таинственность» фидеистического слова, его предполагаемая смысловая неисчерпаемость, и, главное, принципиальная противопоставленность «обычному» языку. Легко видеть, что таков общий характер и поэтической речи (о близости фидеистического и эстетического см. §14).
Для многих фидеистических текстов (в первую очередь таких, как заговор, молитва, церковная служба) характерна высокая степень клишированности: они не порождаются каждый раз заново, но воспроизводятся в качестве готовых словесных произведений (с небольшими вариациями, обычно композиционно предсказуемыми), существующих в памяти социума в качестве устойчивых знаков с заданными функциями.
Общей чертой всех устных фидеистических жанров является их самая органическая связь с невербальной (паралингвистической и поведенческой) коммуникацией[59]. Фидеистическое слово зарождалось как вербальная часть ритуала, и естественно, оно сохраняет эту близость. Достаточно указать на такие семиотически значимые телодвижения, позы и жесты, как поклоны, воздетые к небу глаза и руки, определенные позы молящихся, особые жесты благословления, в некоторых христианских обрядах – крестное знамение, омовение рук священником, ритуальное целование руки, каждение и т.п.; ср. также строго определенное одеяние клира и значительные ограничения в одежде мирян, приходящих в храм.
С древнейших времен и отчасти до наших дней фидеистическое слово произносилось особым образом: заговоры шептали[60], гимны пели, молитвы смиренно возносили, проклятия – выкрикивали; гадания, шаманские камлания иногда исполнялись особым «нутряным» голосом («чревовещание»); тексты Писания в православном храме до сих пор читаются в особой распевно-речитативной манере.
Таким образом, своеобразие фидеистической коммуникации обусловливает некоторые сходные черты в тех речевых произведениях (устных и письменных), в которых такая коммуникация реализуется.
Это позволяет видеть в конфессионально-религиозных текстах определенную «сверхжанровую» общность.
29. Жанры «вещего» слова
Первичные (т.е. не сложные и не гибридные) жанры фидеистического общения могут быть систематизированы по их преобладающей модальности[61]. Общая модальная направленность высказывания находит свое выражение в ряде обязательных для таких текстов смысловых компонентов.
1. «Просьбы-пожелания» (в широком смысле – с разной долей категоричности или настойчивости волеизъявления, с различиями в обещании того, что будет дано или сделано «в обмен» на выполнение требуемого или просимого). Это заговоры, заклятия, заклинания, вызывания мертвых, благословения, проклятия, церковные проклятия (анафема[62]), экзорцизм[63] (изгнание злых духов), некоторые виды молитв.
2. «Обещания» (с характерным наличием в своем составе глаголов, само употребление которых означает совершение соответствующего интеллектуального действия: клянусь, обещаю, присягаю). Таковы клятва, обет, присяга.
59
Паралингвистика (от греч. para ‘около’ и лингвистика) – изучение невербальных (несловесных) средств, участвующих в речевой коммуникации (жест, мимика, позы), а также таких особенностей произнесения, как громкость, темп, тембр, различные звуковые и интонационные «жесты», например, присвист в знак удивления или растягивание гласных (До-о-о-лго), чтобы подчеркнуть длительность действия.
60
Ср. характерные обозначения заговора: русск. нашепты, белорусск. шэпты и знахарей: шептунья, шептун, шаптун.
61
Модальность (от лат. modus – мера, способ, правило) – категория мышления, выражающая отношение говорящего к содержанию высказывания. Модальные значения – это значения возможности, желательности, допустимости, необходимости, приказания, запрета, уверенности и др. В грамматике модальные значения выражаются в первую очередь с помощью глагольных наклонений, в лексике – с помощью таких слов, как можно, нельзя, надо, обязан, необходимо, хочу, должен, по-видимому, конечно и др.
62
Анафема (греч. anathema – отставленное, отлученное) – в христианстве обряд отлучения от церкви еретиков и нераскаявшихся грешников. Существовал специальный жанр полемических сочинений против еретиков, предаваемых анафеме, – анафематизмы.
63
Экзорцизм (лат. exorcizo – изгоняю бесов, от греч. exorizo – ‘высылать за границу, изгонять’) – в средневековой Европе так называли ритуал изгнания нечистой силы, злых духов из одержимого с помощью молитв, специальных заклинаний и магических действий (подробно см.: Гуревич, 1990, 301 и сл.)