Если народ почитает как национального героя истеричного юнца-зомби, чье безрассудство и безволие повлекли за собой множество жертв и искалеченных судеб во многих странах мира в нескольких поколениях, то этот народ достоин вкушать плоды войны.
На бирже котировок Божеского попущения ставки на Югославию высоки именно благодаря реальной духовности самих её разноплеменных жителей.
Произносить слова о высокой «духовности» нравится очень многим, но подавляющее большинство из числа “радетелей духовности” забывают, что духовность человеческого бытия - это, прежде всего прочего, устранение разницы между субъективным и предопределённым Свыше смыслом жизни индивида или народа.
Эта разница может устраняться в двух направлениях:
· либо субъективный смысл жизни приближается к объективно предопределённому Свыше смыслу жизни как доброй волей самих людей, так и под давлением порождаемых людьми жизненных обстоятельств;
· либо субъективный смысл пытается изнасиловать обстоятельства, подстригая их под себя, и пытаясь научить Бога Его промыслу. И тогда в реальной жизни большинства (верующих в Бога, но не верующих Богу непосредственно: на подмене веры Богу непосредственно
Путь промысла Его неведом потому,
Что вера есть в Него, но веры нет Ему.
Обычно текущее субъективное понимание смысла жизни в культуре всякого народа выражается в произведениях искусства и научных трактатах. Как обстоит дело с искусством и наукой Югославии, досконально знают только специалисты по Югославии - историки, культурологи, этнографы. А большинство не специалистов может судить об этом только по потоку информации на эту тему, подаваемому журналистикой и искусствоведами.
В области исторической науки, социологии и политической аналитики (всё глобального масштаба) Югославия к моменту возникновения нынешнего кризиса была нулем, благодаря усилиям как титовских марксистов, так и буржуазно-демократических диссидентов. Если бы это было не так, то она процветала бы без десятилетней гражданской войны, последовавшей после смерти И.Б.Тито.
При всех упрёках в адрес И.Б.Тито, высказываемых как в самой Югославии, так и за её пределами, следует отдать ему должное: он понимал, что его разноплеменные соотечественники - далеко не ангелы, и, если аппарат тоталитарного государства не будет стеснять свободу их самовыражения, то наиболее злобные из них перегрызутся между собой как собаки, а, кроме того, перекусают и множество окружающих, вследствие чего в условиях такой свободы положение с правами человека реально станет еще хуже, чем в условиях возглавляемого им тоталитаризма. Обретение свободы самовыражения после смерти И.Б.Тито, привело к тому, что в Югославии одни злочестивые вкушают ярость других, а безучастные стали травой на их поле боя.
В силу пустоты югославской обществоведческой науки остается обратиться к произведениям её искусства. Из плодов художественного творчества наиболее известное произведение, рекламируемое на протяжении всех 1990-х гг. по всему миру, - “роман-лексикон” Милорада Павича “Хазарский словарь” (“Азбука”. Книжный клуб “Терра”. 1997. LEXICON COSRI (Словарь словарей о хазарском вопросе); мы опираемся на Интернет-версию от октября 1998 г.), который позволяет осознать и понять суть югославской трагедии наших дней.
По форме изложения это, если и не единственное (уникальное) в своем роде произведение, то отличное ото всего, с чем приходилось сталкиваться подавляющему большинству читателей художественной литературы. По организации доступа читателя к информации этот “роман-лексикон” является имитацией Корана, даже если Павич и не ставил перед собой задачи подражать Корану и не осознает этого факта. Но для того, чтобы увидеть это
Формальное сходство двух названных книг состоит в том, что они не имеют сюжета, образованного непрерывной преемственностью событий, и который развертывался бы подобно нити, сматываемой с клубка. Но если задаться набором определённых тематических ключей, то из полного текста названных книг можно произвести выборку информации, относящейся к той или иной сюжетной линии[3]. Эта информация рассредоточена по всему тексту названных книг и в разных её фрагментах подается в разных своих аспектах.
Вследствие этого каждое прочтение названных книг обусловлено набором и
По характеру самих сюжетных линий его можно отнести к столь ныне популярному жанру «исторической фэнтази» (сказочно-сослагательного наклонения истории), поскольку исторически нереальный вымысел включен в контекст реально свершившейся истории. Однако в отличие от большинства произведений жанра исторической фэнтази, замешанных на мордобое и магии, что привлекает подростков и юнцов, в “Хазарский словарь” включены разговоры на высокоинтеллектуальные темы, что привлекает большей частью “высоколобую” интеллигенцию, которая способна нескончаемо долго и витиевато говорить обо всём, что попало в её поле зрения, и что она знает, но которая не способна сделать одного:
· выявить проблемы,
· прийти к определённым мнениям в отношении разрешения проблем несмотря на обилие связанной с ними информации,
· после этого вести себя далее целесообразно по отношению к выработанным мнениям, дабы уже в жизни, а не на словах и не на бумаге разрешить эти проблемы.
В этом жанре интеллигентской исторической фэнтази “Хазарского словаря” перемешались реальные исторические факты, сказочный вымысел автора, мотивы легенд и т.п. Все это в совокупности образует прямое повествование текста и иносказание подтекста, кое-где приукрашенное завлекательно фрейдистскими диковинками, такими как следующая: «Череп его под волосами был почти черным, на лице морщина молчания, а свой огромный член он по праздникам привязывал длинной шелковой нитью к зяблику, который летел впереди и нёс его». Всякому здравомыслящему человеку должно быть понятно, что если член государственного мужа привязывать нитью к зяблику, который будет летать впереди него, хоть в воображении, хоть в натуре, то это не способствует разрешению проблем, с которыми столкнулось общество в своем историческом развитии.
[3]
В Коране эта особенность не оглашена прямо, а в “Хазарском словаре” на неё прямо указывает само название (“… словарь”) и подзаголовок («словарь словарей…»): как известно во всех словарях и энциклопедиях доступ к информации основан на тематических ключах и системе перекрестных ссылок одних словарных статей на другие.