Джек был одет в темно-красное кимоно, которое ему подарила Хироко, когда он уезжал из Тоба. Герб клана Масамото на одежде придавал Джеку сил, отгоняя страхи: герб с фениксом защищал его невидимой броней, не давая другим ученикам приблизиться или вести себя агрессивно. Они просто настороженно наблюдали за Джеком.
Только Джек собрался сесть, как к нему лениво подошел тот самый мальчишка с гербом солнца на кимоно.
— Гайдзин, это мое место, — вызывающе заявил он.
Все ученики обернулись, чтобы посмотреть, как поступит белобрысый гайдзин.
Джек расправил плечи.
Мальчики сверлили друг друга взглядами. Секунды тянулись бесконечно долго. Потом Джек почувствовал легкое прикосновение: Акико взяла его за локоть и тянула прочь.
— Да пожалуйста, — ответил Джек. — Что-то здесь запашок какой-то…
Намек заставил мальчишку раздуть ноздри и бросить злобный взгляд на двух насмешливо фыркнувших учеников.
— Джек, нельзя так оскорблять людей, — прошептала Акико, торопливо ведя Джека к столу, за которым сидел Ямато. — Не стоит заводить себе врагов — особенно в стенах Нитэн ити рю!
— Он первый начал! — сказал Джек, сидя между Акико и Ямато.
— Не важно, — ответила Акико. — Все дело в лице.
— В лице? — переспросил Джек, однако Акико не успела ответить: слуги принесли подносы с едой и расставили их на столе. Суп мисо, жареная лапша, маринованные овощи, разные виды сырой рыбы, мягкие белые кубики тофу, чашечки с соленой жидкостью темного цвета — соевым соусом, как объяснила Акико, — и несколько порций еще дымящегося вареного риса — Джек никогда не видел такого разнообразия блюд. Уже одно это говорило о важности происходящего.
— Итадакимас![47] — громко сказал Масамото, когда слуги расставили угощение.
— Итадакимас! — отозвались ученики, принимаясь за еду.
Джек не знал, с чего начать. Взял хаси и старательно ухватил их поудобнее. Хотя он уже попривык есть палочками, маленькие кусочки удавалось подцепить с большим трудом.
— Ты что-то говорила насчет лица, — напомнил Джек, выбирая суси.
— Да. Для японца очень важно не потерять лицо.
— Потерять? — изумился Джек.
— Имеется в виду вовсе не часть тела, — объяснил Ямато. — Лицо — это то, как другие воспринимают положение человека в обществе, оно означает власть и влияние. Необходимо во что бы то ни стало сохранять лицо, иначе человек лишается авторитета и уважения.
— Ты заставил того мальчика потерять лицо перед другими учениками, — поддакнула Акико.
— Ну и ладно, подумаешь! Да кто он вообще такой? — Джек пожал плечами, показывая хаси на мальчишку.
Тот уставился на Джека злобно прищуренными глазами.
— Нельзя так делать! — выругала Джека Акико.
— Как так?
— Не показывай на него хаси. Это очень невежливо! — сказала Акико, раздраженная постоянными промахами Джека. — И не оставляй хаси в чашке с рисом!
— О господи, в этом-то что плохого? — воскликнул Джек, торопливо вытаскивая торчавшие из риса палочки. Японскому этикету научиться невозможно! Любое действие, даже самое мелкое и незначительное, требовало постоянного внимания.
Джек внезапно заметил, что все сидевшие за столом смотрят на него. Он опустил взгляд в чашку и принялся клевать палочками содержимое.
— Это означает, что кто-то умер, — тихонько объяснила Акико и поклонилась. — Хаси втыкают в рис только во время похорон. Потом чашку ставят у изголовья умершего, чтобы ему не пришлось голодать в загробном мире.
— Чего ж ты мне раньше не сказала? — шепотом огрызнулся Джек. — Что бы я ни сделал, вы всё считаете невежливым. Приехали бы вы в Англию, и ваши манеры сочли бы весьма странными! Вы тоже могли бы кого-нибудь обидеть.
— Прости меня, Джек, — застенчиво сказала Акико, склоняя голову. — Это я виновата, что не научила тебя.
— Да хватит тебе извиняться! — завопил Джек и в отчаянии схватился за голову.
Акико застыла. Джек поднял глаза: ученики за его столом изо всех сил делали вид, что ничего не замечают, однако было яснее ясного, что говорить таким тоном с Акико отнюдь не следовало. Ямато смотрел на Джека убийственным взглядом, но молчал.
— Извини, Акико, — пробормотал Джек. — Ты пыталась мне помочь… Просто ужасно трудно все время говорить, думать и жить как японец.