Уже в послевоенное время в память об этом сражении на 73-м километре автострады Москва — Минск был установлен танк-обелиск с примечательной надписью на нем:
«Здесь в октябре 1941 года героические войска 5-й армии преградили фашистам путь к Москве. В ожесточенных боях, отразив яростные танковые атаки противника, они 15 декабря перешли в наступление и погнали врага на Запад»[36].
Но не обошлось без жертв с нашей стороны.
В середине ноября у деревни Хомяки танк Виктора Ивановича Ермолина, действуя в одиночку, уничтожил батарею противотанковых пушек. Затем он таранил дом, где скрывались эсэсовцы, и загорелся. В этом бою погибли члены экипажа Владимир Матвеевич Ласауц, Николай Петрович Чунихин, Степан Степанович Мельников, а командир танка получил тяжелую контузию. Очнувшись ночью в танке, он сумел отремонтировать обгоревшую машину и вместе с трофейной пушкой добрался до исходной позиции батальона и тут же снова потерял сознание. После этого боя В. Ермолин продолжительное время лечился в госпитале.
Танковый экипаж лейтенанта Константина Павловича Корбута, преследуя противника, пытавшегося ударить во фланг 5-й армии, в начале декабря подорвался на фугасной мине. Гитлеровцы окружили машину. Экипаж не покидал ее, пока были боеприпасы. Почти сутки танкисты вели огонь, не подпуская врага к танку. Они предпочли смерть фашистскому плену[37].
18 декабря 1941 г. в период контрнаступления на Можайском направлении погиб комиссар роты тяжелых танков Александр Бойков, по совместительству исполнявший обязанности командира танка с символическим названием «Илья Муромец». Его заменил на командирском посту лейтенант Закир Юсупов.
После освобождения Можайска 27-й ОТБ в феврале 1942 г. был направлен на переформирование, а танк «Илья Муромец», провоевавший дольше других, был передан в 100-ю танковую бригаду, где в марте — ноябре 1942 г. участвовал в боях на Гжатском и Ржевском направлениях. В октябре 1942 г. «Комсомольская правда» поместила письмо секретаря комсомольской организации этой бригады Ивана Михайловича Воскресенского. Публикация обращалась прежде всего к челябинцам, указывая на то, что «Илья Муромец» является гордостью воинского коллектива бригады.
«Так пусть же знают рабочие Челябинского тракторного завода о том, — говорилось в письме комсомольского вожака, — как славно воюют их боевые друзья-добровольцы З. Х. Юсупов, С. А. Потапов, К. Д. Кочкин, А. М. Кочергин и С. К. Шляхов. Пусть знают все челябинцы, что их земляки с честью оправдывают их доверие»[38].
Тогда же экипаж «Ильи Муромца» в полном составе был занесен в Книгу Почета ЦК ВЛКСМ.
Все это вызывало у заводчан, у всех челябинцев чувство законной гордости за своих воинов-добровольцев. Этой же цели служили и письма фронтовиков своим родным и близким. Нельзя, к примеру, читать без душевного волнения следующие строки письма добровольца С. А. Потапова, обращенные к его сестре:
«Машенька! Знаешь, нам, всем заводским ребятам, здорово повезло. У нас такие замечательные командиры, как я и мечтал. Мой командир роты — Герой Советского Союза. За финскую получил. Передай всем нашим, пусть побольше шлют подарочков таких, с которыми нас проводили на фронт. Здорово нас выручают в бою. Фашистам они оказались не по зубам»[39].
28 ноября 1942 г. у деревни Малокропотово на Тверской земле состоялся последний бой «Ильи Муромца», где он и был подбит вражеским снарядом. Вместе с командиром танка Закиром Хасановичем Юсуповым пали смертью храбрых на поле боя артиллерист Константин Дмитриевич Кочкин и заряжающий Сергей Константинович Шляхов. А механик-водитель танка Сергей Александрович Потапов и радист-пулеметчик Алексей Михайлович Кочергин были тяжело ранены и попали на лечение в госпиталь.
Наглядное представление о вкладе экипажа этого танка в общее дело разгрома врага дают сведения, содержащиеся в книге «В бой — с Урала!»: за год он уничтожил 29 танков и 36 артиллерийских орудий, много живой силы противника. Перед последним боем на его броне насчитывалось 5 пробоин и 83 огневых шрама[40]. Высоко оценены его заслуги и в книгах по истории Уральского военного округа.
«Особенно доблестно, — говорится в одной из них, — сражался на подступах к столице экипаж танка с символическим названием «Илья Муромец». Потом он действовал под Гжатском и Ржевом. Механик-водитель грозной боевой машины С. А. Потапов и стрелок-радист А. М. Кочергин после войны вернулись на родной завод и проявили такую же доблесть в труде»[41].
40
В бой — с Урала!: Южноуральские воинские формирования в боях с фашизмом и японским милитаризмом. — Челябинск: ЮУКИ, 1990, с. 202.