Там, где: Друг, помысли хоть о цепях, он применяет эту басню к наставлению Руфина, и, применяя эту басню, упоминает другую, о Вулкане и богине Палладе, или Минерве, которую называют богиней войны, а также мудрости. Вулкан просил у бога Юпитера богиню Палладу в жены, и Юпитер дал ее ему, если сможет ее одолеть. Паллада же никак не хотела уступить Вулкану, и в их борьбе, говорят, Вулкан пролил семя, по мнению одних — на землю, по мнению других — в эфир[1038]; от этого семени родился мальчик по имени Эрихтоний, что переводится как «сын ссоры и раздора», ведь eris по-гречески значит lis (ссора) по-латыни. На это сопротивление Паллады намекают слова не допустит на ложе богиня. Заметь и еще одну басню о Вулкане, которой касается здесь Валерий. Вулкан изображается кузнецом Юпитера и его сыном, и поэты говорят, что он рожден из бедра Юноны, жены Юпитера. Но из-за неподобающих родов он явился на свет хромым, потому поэты говорят, что Юпитер сбросил Вулкана с неба, и вымышляют, что он упал на некоем острове, что зовется Лемнос, и от этого острова, куда он упал, Вулкан зовется Лемносцем. Этой басни Валерий касается, когда говорит: которого (то есть Вулкана) трапезой (то есть небесным сотрапезничеством) бог (то есть Юпитер) не почтит и Паллада не удостоит его супружества.
Там, где: Ложным судьею богинь отвергнута Паллада, Валерий касается другой басни, об Александре Парисе, сыне троянского царя Приама, который похитил Елену, жену греческого царя Менелая. Парис некоторое время был в лесу, что зовется Идой, неся пастушескую службу. Случилось так, что богиня зависти бросила золотое яблоко меж тремя богинями, Юноной, Палладой и Венерой, дабы возбудить меж ними распрю. На яблоке было написано, что оно должно достаться прекраснейшей из них трех. И вот богини пришли, чтобы Парис, то есть этот пастух, рассудил, какая их них прекрасней. Пришла Юнона к Парису и обещала ему богатства, если присудит яблоко ей; Паллада обещала мудрость, если ей присудит. Но Венера обещала ему прекраснейшую жену, если яблоко достанется ей. Парис, больше желая наслаждения, чем обогащения или мудрости, присудил яблоко Венере, и потому здесь говорится ложный судья, поскольку он вынес решение под влиянием похоти[1039]. Эту басню Валерий прилагает к Руфину, как можно видеть: ведь он говорит, что Руфин схож с Парисом, ибо пресытился простой и необработанной манерой речей Валерия, хотя он говорит ему правду и вещи, могущие быть Руфину полезными. Он говорит также, что Руфин любит фигуры речи, то есть речь нарядную и стройную, хотя она может быть ему во вред и на погибель.
Там, где: Юлий Цезарь, Валерий касается истории о Юлии Цезаре. Ею он хочет показать, как полезно иметь доверие к другу, даже человеку простому, и поступать по его совету. История такова. В тот день, когда Юлий был убит на Капитолии, один друг предупредил его о заговоре против него. Женщина, бывшая на стороне этого простого человека, принесла императору письмо с описанием заговора; это письмо Юлий благосклонно принял, но не прочел, а держал его в руке и ждал подходящего времени, чтобы прочесть, — а после того, как был убит, это письмо нашли у него в руке. Валерий упоминает эту историю и хочет сказать, что если бы Юлий приклонил свою душу, как он приклонил свой слух к совету этого Тонгилия, то есть если бы он прочел письмо, ему посланное, и по совету, содержавшемуся в письме, ушел бы с Капитолия, то избежал бы смерти от жал (stilorum). Ведь в действительности, как говорят, Цезарь погиб, пронзенный стилями[1040], и потому Валерий их здесь упоминает.
1038
1039
1040