Опять же, из сержантов потом получаются старшие сержанты, старшины и, не к ночи будет сказано, прапорщики. А эти уже могут и целый взвод в бой вести. Хотя взвод в бой вести могут и сержанты, причем не только взвод, но и роту, батальон и даже полк!
– Петрович, ну какой, нафиг, полк? – скривился я, подсматривая, что пишет Глобус в боевом журнале. – Ты уж палку-то не перегибай.
– Псих, ты сам меня назначил вести журнал боевых действий, поэтому теперь не лезь. Как хочу, так и веду.
– Блин, Глобус, ты превратил серьезный документ в какой-то художественный боевик! – возмутился я. – Нет, я понимаю, что твоя фамилия Чехов и она как бы обязывает хорошо писать, но ты уж сильно-то не преувеличивай.
– Как могу, так и пишу. Не нравится – сам веди боевой журнал, – категорично отрезал Глобус.
– Ай, пиши уже, – обреченно махнул я рукой.
Надо отметить, что писал Петрович хорошо, и когда я мельком через его плечо заглядывал в написанное, то всегда дочитывал до конца. Перед глазами сразу же вставала картинка с полным эффектом присутствия, что говорило о несомненном писательском таланте Глобуса. Но если он продолжит «лить воду» в том же духе, то ЖБД[2] превратится в «Санта-Барбару». Идет только пятый день обороны, а он исписал уже треть толстой тетради формата А4 на девяносто шесть листов.
– Между прочим, многие даже не знают, что это за зверь такой в военном и штабном деле – боевой журнал, – нравоучительно выставив указательный палец, заявил Глобус. – Для тех, кто не знает, скажу: это важнейший инструмент штабной работы, фиксирующий всю историю воинской части или соединения, ее опыт, как боевой, так и мирного времени. А главное его назначение – аккумулирование этого опыта для последующего изучения. А изучение опыта – это важнейшая часть военной науки. Резюмируя, скажу, что своевременное и правильное заполнение ЖБД есть показатель высокой штабной культуры в любой армии.
– Красиво сказал! – учтиво поддакнул Кок, ставящий перед Глобусом тарелку с пловом. – Товарищ комендант, снимите пробу, пожалуйста.
– Минуточку, – не глядя в тарелку, буркнул Петрович, дописывая что-то в журнале. – Сейчас сниму пробу.
Петрович у нас теперь не только писарь и ответственный за ведение ЖБД, он еще и комендант нашей «крепости». На нем вся хозяйственно-тыловая составляющая обороны, включая не только быт, но и кухню. Тут надо отметить, что желающих контролировать кухню было много, но Глобус волевым движением и крепким матом задвинул всех соискателей на задний план.
Старший сержант Чехов был редким по своей натуре человеком: самодисциплина, трезвый взгляд на жизнь, мастер на все руки, хозяйственный и одновременно с этим очень живой и отзывчивый. Он был не просто хозяйственником, который тут же навел порядок на захваченном украинском опорном пункте, проведя ревизию и поставив на учет все захваченные трофеи, он находил подход к каждому и добрые слова для всех, кто был рядом. В общем, идеальный комендант и тыловик.
– Псих, – кивком головы отозвал меня в сторонку Кок. – Псих, тут такое дело… – Повар, как-то маясь, отвел взгляд в сторону. – Можешь взять меня с собой на следующий боевой выход?
– Зачем? – насупился я.
– Хочу! – как-то резко, с вызовом произнес Кок. – Задолбало возиться с кастрюлями, хочу врагов бить! Возьми, а?
– Кок, братан, ты чего? – удивленно вскинул я брови. – У тебя же есть медаль «За отвагу». Тебе не надо ничего доказывать. Я видел тебя в бою, ты никогда не трусил. Ты чего?
– Да ничего, – раздраженно буркнул Кок. – Просто возьми с собой на боевой выход!
– Плов отличный, впрочем, как и всегда, – влез в разговор Глобус. – Степанов, ты иди к себе, а я с Психом твой вопрос обговорю и в ближайшее время дам тебе четкий ответ.
Кок тут же просветлел лицом и, забрав тарелку, убыл на камбуз – так он называл свой закуток, где готовил еду на газовой плите. Я ж говорю, Глобус у нас не просто комендант, а еще и штатный психолог. Такому можно простить и некие литературные отступления при ведении журнала боевых действий. Тем более что писал Чехов действительно хорошо, хоть порой и приукрашивал действительность.
– Это где же я приукрашиваю действительность? – насупился Глобус.
– Как где?! – всплеснул я руками. – Кто написал, что мы в первый день поразили вражеские «Брэдли»? Они, между прочим, подорвались на своих же минах. Так что мы здесь ни при чем.
– Ну так а я что, против? У меня в журнале четко написано: «…Вечером второго июня, командой из шести бойцов были установлены минные заграждения. Утром третьего июня при попытке подойти к нашим позициям враг подорвался на минах. Были уничтожены две БМП M2 „Брэдли“, одна БМП-1, танк Т-64 и бронеавтомобиль неизвестного производства…» Где я написал, что это мы их уничтожили?