Муфтия допрашивали в Ташкенте. Как и на предварительном допросе там, в Фергане, он все отрицал и ни в чем не признавался.
— Никакой организации не существует. Ни о каких документах не ведаю! Письма за границу — фальшивки!
Следователь ЧК хладнокровно и спокойно продолжал допрос. И неопровержимые факты и улики все же заставили муфтия заговорить — он согласился дать показания:
— Будем говорить по существу…
— Наконец вы пришли в себя, господин муфтий. От правды никуда не уйдешь. Теперь вам ясно, что отпираться нет смысла.
Муфтий, склонив голову, молчал.
— Скажите, когда была создана ваша организация?
— Насколько мне помнится, дней двадцать или месяц тому назад… — муфтий отвечал, не подниму головы.
— Эти даты не соответствуют действительности.
Муфтий безмолвствовал.
— Цель создания организации?
— Шариат, ислам… — пробормотал муфтий.
— В таком случае, о какой помощи вы просили в письмах, адресованных посольствам Англии и Японии в Кульжде?
— Никаких писем я не писал.
Следователь вынул из дела два листа плотной бумаги, на которых под арабским текстом стоял ряд подписей и черная печать.
— Кто это писал?
— Не знаю.
— Вот заключение экспертизы! Почерк без сомнения ваш и подпись ваша, узнаете?
Муфтий молчал.
— В этих посланиях вы, господин муфтий, умоляете Англию и Японию помочь вам оружием. Для чего? Против кого вы хотите бороться?
— Это неправда, вы клевещете на меня! — вне себя от страха закричал муфтий. — Мы в целях воспитания национальных кадров послали двух своих людей учиться, только и всего! — Глаза его бегали, он понимал, что попался.
— А вы не припомните, что было в послании? — следователь был неумолим.
Муфтий опять промолчал.
— Могу напомнить. Слушайте… — чекист начал читать: — «На имя высокого Британского представительства в городе Кульдже» — и второе: «На имя высокого представительства Японского правительства в Кульдже». Слышите, господин мулла Садретдинхан?
Муфтий то бледнел, то вновь заливался краской. Наконец он понял, что придется принять все обвинения, и подписал протокол допроса.
Вот что было в послании «Милли Иттихад», составленном Садретдинханом:
«…После роспуска Кокандского правительства власть и его войска находятся в руках комитета «Национального объединения», которые до сего времени со всей решительностью и упорством ведут войну против советской власти. Бухарское и Хивинское ханства в настоящее время переживают тяжелые дни и находятся в состоянии разорения. Комитет «Национального объединения» в Бухаре, Хиве и Туркестане обращается к правительству Великобритании через его Представительство в Кульдже с просьбой взять под защиту народы Туркестана, находящиеся сейчас под гнетом иноверцев… Просим оказать нам помощь и поддержку всеми силами и необходимым оружием. Предъявители сего наделяются широкими правами для ведения переговоров по этому вопросу…»
Для чего муфтию необходимо было так красочно и гиперболично описывать деятельность «Милли Иттихад»? Конечно, для того, чтобы урвать у зарубежных покровителей кусок побольше.
«Нападайте на Туркестан, здесь вас встретят с распростертыми объятиями. Сейчас самый подходящий момент! Нападайте как можно скорей. Мы ждем!» — вот каков был истинный смысл его последний.
«Милли Иттихад» навлекала на голову своей страны, своего народа страшное бедствие и разорение.
И вот организация предателей была раскрыта.
Садретдинхан и его приспешники ответили перед советским судом, их ожидал заслуженный конец.
Но люди, заинтересованные в том, чтобы сохранить Садретдинхана, предпринимали огромные усилия и использовали все возможные способы, чтобы спасти его, Когда приговоренных переводили в тюрьму, бандиты совершили нападение на конвоиров. Они швырнули нас[12] в глаза красноармейцев, и муфтию в суматохе удалось скрыться.
Он вынырнул через некоторое время в Восточной Бухаре, в одном из отрядов известного авантюриста Энвера паши. Но муфтию не суждено было свидеться со своим старым другом. Он опоздал, 4 августа 1922 года Энвер паша нашел бесславный конец на склонах Гелен-Тепе вблизи Балджуана. Отряд, где нашел прибежище муфтий, был разбит наголову, Садретдинхан с остатками басмачей бежал под крылышко своих иностранных хозяев: вместе с главарем шайки турком Чаркас Саме он перешел границу и очутился в Афганистане.