Десятая стратегия — это глобальный, целостный подход к миру, включающий в себя этические ценности. Дж. Рокфеллер перенес свои деловые привычки в свою частную жизнь. Это были десятилетия «позолоченного века», когда мафиози делали огромные состояния и создавали экстравагантный и пышный стиль жизни. «Его городской дом в Нью-Йорке и имение в Покантико действительно были пышными, но Рокфеллер и его семья каким-то образом остались в стороне от показухи, хвастовства и вульгарности своего времени. Он и его жена старались внушить собственное понимание честности своим детям, и это позволило избежать того, чтобы богатое наследство развратило их. Так, у детей был один велосипед на всех, и им пришлось научиться делиться. В Нью-Йорке юный Джон Д. Рокфеллер-младший ходил в школу и обратно пешком, в то время как других детей богачей везде возили на экипажах в сопровождении конюхов, и он зарабатывал карманные деньги, работая в имениях своего отца за то же жалование, что и рабочие»[27].
Американский мировой порядок. Киссинджер как аналитик и планировщик
Все эти стратегии построения и деятельности нефтяной империи Дж. Рокфеллера практически совпадают с выработанными евреями-кочевниками в экстремальных условиях пустыни несколько тысяч лет назад стратегиями и связанными с ними технологиями (см. Приложение к данной книге). Именно эти стратегии, технологии и особенности иудаизма как вполне определенной философии жизни с их неограниченными возможностями, с их интеллектуальным и организационным потенциалом были взяты планировщиком Запада в его иудаистско-протестантской версии для использования на практике в XIX и XX столетий.
Весь багаж знаний иудаизма дал возможность Г. Киссинджеру стать мощным стратегическим аналитиком, одним из активных участников иудейско-протестантской версии планировщика Запада, обладающим колоссальным интеллектуальным потенциалом. Поэтому рассмотрим ряд стратегических концепций выдвинутых Г. Киссинджером, которые сделали мир таким, каким он является сейчас, в начале XXI столетия.
Первая концепция, относящаяся к новой стратегии ядерной войны. Вполне естественно, что в качестве стратегического аналитика молодой Г. Киссинджер подготовил фундаментальное исследование, посвященное значимости стратегии ядерного сдерживания во внешней политике Соединенных Штатов Америки. Им в 1957 году написана и издана научная монография «Ядерное оружие и внешняя политика», в которой он предлагал отказаться от военно-политической доктрины «массированного возмездия» и перейти к более гибкой стратегии ограниченного применения ядерного оружия. Его инициатива нашла признание со стороны элиты Запада, получила название «стратегии гибкого реагирования» и в 1960-х годах ей был придан статус официальной доктрины Северо-Атлантического военного альянса (НАТО)[28]. Эта доктрина в качестве «стратегии гибкого реагирования» была выработана Г. Киссинджером на основе гибкости мышления, чтобы иудаизм в своей иудейско-протестантской версии планировщика Запада мог осуществить свой стратегический потенциал.
Толчком для проявления на практике таланта стратегического аналитика Г. Киссинджера послужил разразившийся в конце 1958 г. и начале 1959 г. «Берлинский кризис», несущий в себе большой риск ядерной войны между Советским Союзом и Америкой. «Из всех глав союзных государств, — пишет Г. Киссинджер, — Эйзенхауэр нес на себе самое тяжкое бремя ответственности, ибо решение пойти на риск возникновения ядерной войны ложилось почти исключительно на его плечи. И потому для Соединенных Штатов Берлинский кризис означал осознание того, что ядерное оружие, представлявшееся на протяжении десятилетия американской ядерной монополии, или почти монополии, наиболее быстрой и относительно недорогой дорогой к обеспечению безопасности, стало в эпоху приближения к ядерному паритету все более тяжкой гирей, сковывающей готовность Америки идти на риск и потому ограничивающей свободу дипломатического маневра»[29].