– Согласен. Я бы на его месте непременно нашел ближайших родственников и сообщил им все, но… – Теодор пытался подобрать нужные слова в защиту Ламберта. – Он был с нами в лодже, когда случился пожар и мы потеряли Банти. Он спас мне жизнь, вытащил меня из огня. Если бы не он, эти дети остались бы совсем одни.
– Хорошо, Тео, допустим, ты прав, но лично я ничем ему не обязан, мою жизнь он не спасал. Поэтому, если ты не возражаешь, я выскажу ему все, что думаю, когда он появится.
Теодор даже подскочил на месте:
– Как появится?! Когда?!
– Почему ты так удивлен? Ведь я писал тебе об этом. Неужели ты не помнишь?
Теодор покачал головой.
– Я упомянул об этом в том самом письме, в котором пригласил вас приехать сюда, – пояснил Кэш.
Теодор вздохнул:
– У нас были проблемы с почтой. Бастер обычно съедал все письма. Нам еще повезло, что мы смогли спасти половину твоего письма.
– Если честно, я вообще был против приезда этого виконта, – признался Кэш. – Но Бонни убедила меня, что мы должны быть гостеприимными. Так что он все-таки явится к нам.
Так они и ехали, обмениваясь новостями. Обычно они лишь изредка посылали друг другу письма и телеграммы, но Банти всегда держала всех близких в курсе семейных событий. И теперь приспособиться к жизни без нее было непросто.
На обочине мужчины увидели машину местного шерифа, а сам он стоял в нескольких сотнях ярдов[5] от дороги. Вероятно, совсем недавно здесь случилось какое-то происшествие. Они подъехали ближе. Кэш свернул на обочину и соскочил с повозки, чтобы узнать, не требуется ли его помощь. Шериф уже возвращался к своей машине, обмахивая лицо шляпой.
– Привет, Кэш, – крикнул он. – Я вот решил приехать и увидеть все собственными глазами – ведь это случилось так близко от Джексона. – Он вытер пот со лба и надел шляпу. – Ужасно неприятно!
Кэш повернулся к Теодору:
– Ты спрашивал меня, что у нас тут творится, а теперь сам можешь посмотреть на это.
Они обогнули скалу, и их взорам открылось жуткое зрелище.
Камни были покрыты запекшейся под жарким солнцем кровью. Всюду валялись части туш тритопсов – головы, ноги. Тела трех завров были растерзаны в клочья, плоть была рассечена мощными ударами. Судя по всему, изувеченные туши валялись тут больше суток.
Мужчины удрученно молчали, отдавая дань уважения убитым заврам. Наконец Теодор нарушил тишину:
– Может ли стая волков устроить такое с тритопсами?
Кэш молча покачал головой.
– А медведь? Я знаю, что голодный гризли может натворить много всего.
– Тео, если бы я не знал наши окрестности так хорошо, я бы решил, что это сделал литронакс, – без особой уверенности сказал Кэш. – Горный тиранн.
– Один тиранн? – удивился Теодор. – Но ведь тут убито не меньше трех тритопсов. Тиранн смог бы одолеть только одного из них. И почему тогда не убежали остальные? Здесь должна была орудовать минимум пара литронаксов, а то и больше.
– Согласен, – кивнул Кэш. – Но в наших краях уже лет пятьдесят никто не видел следов горных тираннов. Иногда попадаются бурые тиранны, но они не охотятся стаями в отличие от литронаксов. Да и живем мы довольно далеко от гор.
Теодор задумался:
– Когда-то горные тиранны водились к северу от Джексона, в заповеднике Уошоу. Могли они незаметно наведаться сюда?
Кэш пожал плечами:
– Это вряд ли. Тогда местные видели бы, как они роются в падали, или хотя бы изредка натыкались на их следы.
Друзья обошли место гибели тритопсов, внимательно разглядывая землю, но не обнаружили никаких следов и вообще ничего необычного. Они вернулись к повозке, и всю оставшуюся до города дорогу у них в голове крутился единственный вопрос: что за хищник разорвал на куски тритопсов и после этого просто бесследно исчез?
Бар на Главной улице ничуть не изменился.
– Приветствую! – поздоровался бармен и, уставившись на Теодора, потер подбородок. – Постой-ка, я тебя знаю, – пробормотал он, но не успел толком ничего вспомнить, как рядом раздался громкий голос:
– Будь я проклят, если это не Тео Логан, лондонский ковбой собственной персоной!
К ним подошел мужчина в широкополой ковбойской шляпе и с не менее широкой улыбкой на загорелом обветренном лице. Он выглядел словно призрак из прошлого – как настоящий ковбой, который отказался приспосабливаться к двадцатому столетию.
Теодор шагнул к нему, они обменялись крепким рукопожатием.
– Коди, рад тебя видеть! Выпьем?
– Кто ж против? – просиял Коди. – Ну и ну, старина, где ж тебя носило все эти годы?