Хотя этот «закрытый доклад» Хрущева в Советском Союзе в то время не был опубликован, однако на него постоянно ссылались на партсобраниях по всей стране. В скором времени один из вариантов этой речи оказался за границей, где она и была напечатана[191]. Следует отметить, что содержание той части речи, которая относилась к убийству Кирова, в целом не расходилось с его официальной сталинской версией. Новым в ней было то, что Хрущев подробно рассказал о некоторых подозрительных обстоятельствах убийства, которые, по его мнению, так и остались невыясненными; другими словами, официальная версия событий была неточной или же что-то скрывала. Что именно она скрывала, Хрущев не сказал. Однако, указав на то, что террор против руководящих кадров партии был развязан сразу после убийства Кирова, он тем самым ясно намекал на связь этих событий. Невысказанное предположение о том, что это убийство на самом деле планировалось Сталиным как предлог для развязывания террора, витало в воздухе.
Примерно через полтора года, а точнее в июне 1957 г., был созван пленум Центрального Комитета партии, на котором Хрущев сполна рассчитался со своими соперниками по власти — Молотовым, Маленковым и Кагановичем.
Он заявил, что Молотов и Каганович были замешаны в деле убийства Кирова, и теперь он полностью уверен в том, что охранник Кирова Борисов действительно был убит по дороге на допрос, куда его везли по требованию Сталина. Согласно протоколу июньского пленума ЦК КПСС Хрущев заявил следующее:
Я до сих пор не могу понять всех обстоятельств смерти Кирова. Многое осталось невыясненным. Непонятно, почему нужно было, когда по гиб Киров и в Ленинград приехали Сталин и другие товарищи и везли на допрос Борисова — охранника Кирова, надо было по дороге его убить. Борисова убили и сказали, что он убит в результате столкновения машин. Оставшийся в живых шофер рассказал, что чекист[192] вырвал у него руль, направил машину в дом, и он услышал шум в кузове, а когда вышли, охранник Борисов был убит. Теперь установлено, что два чекиста, находившиеся в машине, убили Борисова ломиками. Кому это нужно было? Ясно, что это нужно было, чтобы скрыть следы. Я и сейчас не верю, что к этому делу имеет отношение Зиновьев. С Троцким, Бухариным и Зиновьевым мы вели идейную борьбу и разгромили их. Но после убийства Сергея Мироновича Кирова сотни тысяч людей легли на плаху. Зачем это нужно было? Это и сейчас является загадкой, а нужно было бы разобраться. Но разве Молотов разберет? Нет. Он дрожит перед этим, он боится даже намека по этому вопросу; Каганович в таком же положении[193].
Протоколы пленумов ЦК в то время не публиковались. Тем не менее нет ничего удивительного в том, что содержание хрущевских откровений все же стало известным (по крайней мере членам партии), — так же как это случилось годом ранее с его «закрытым докладом». Через четыре года, на XXII съезде КПСС в 1961 г., его взгляды были опубликованы в прессе. На съезде он сосредоточил свое внимание на двух подозрительных обстоятельствах, ранее упомянутых в его закрытом выступлении. Полагалось, что Николаев арестовывался по крайней мере дважды, и оба раза при нем было найдено оружие. Однако и в одном, и в другом случае его освобождали «по чьим-то указаниям». Также Хрущев упомянул, что по какой-то причине охранник Кирова отстал от него, хотя, по инструкции, должен был находиться рядом с охраняемым лицом. Что касается смерти охранника Борисова, который, как ранее полагалось, погиб в результате автомобильной аварии, то теперь Хрущев утверждал, что на самом деле охранник был убит[194].
Хрущев все еще избегал прямых обвинений в адрес Сталина, однако при этом он давал понять, что потребуются очень большие усилия для того, чтобы установить, кто же виновен в смерти Кирова. Тем не менее контекст, в котором он упоминал убийцу, свидетельствовал о том, что он считает Сталина замешанным в заговоре с целью совершения данного убийства. Хрущев снова заговорил об убийстве Кирова на XXII съезде партии, сказав, что после данного события в стране начались массовые репрессии. Он закончил следующими словами: «Товарищи! Наш долг тщательно и всесторонне разобраться в такого рода делах, связанных со злоупотреблением властью»[195].
193
Молотов, Маленков, Каганович, 1957 г.: Стенограмма июньского пленума ЦК КПСС и другие документы / Сост. Н. В. Ковалева. С. 479. В неизданных протоколах формулировки несколько отличаются, однако их содержание такое же. (См.: Там же. С. 537.)
194
Н. С. Хрущев. Отчет центрального комитета коммунистической партии Советского Союза ХХII съезду партии. Госполитиздат, 1961. С. 170-171. Тем не менее в последней опубликованной части своих мемуаров Хрущев упоминает только один случай задержания Николаева. (См.: Khrushchev remembers: The Glasnost Tapes. 1990. P. 21.)
195
H. С. Хрущев. Отчет центрального комитета коммунистической партии Советского Союза ХХII съезду партии. Госполитиздат, 1961, С. 170—171. (Курсив автора.) В последней опубликованной части мемуаров Хрущева оказалось, что он ясно осознавал, что за убийством стоит Сталин. (См.: Khrushchev remembers: The Glasnost Tapes. P. 24.)