Весьма распространена лексема «яма» в Японии, что вообще-то связано с понятием «ямато», древним племенным союзом, и соответственно с археологической культурой (отсюда, видимо, пошли многочисленные японские фамилии типа Ямамото, самого известного японского адмирала времен Второй мировой войны, разгромившего американский флот в Пёрл-Харборе). Японский этнос и язык, несомненно, имеют гиперборейские корни. Эта очень интересная тема, заслуживающая особого внимания, выходит за пределы книги.
Предложенная выше этимологическая реконструкция – никакая не натяжка, а логически обоснованный вывод, опирающийся на конкретные исторические и этногенетические реалии. Север Евразии просто изобилует подобными топонимическими фактами. В апокрифическом эссе «Размышления в час заката», приписываемом Льву Гумилеву, приводится примечательная расшифровка названия города Нижневартовска, одного из нефтяных сибирских центров. Сам город основан в начале ХХ века, напротив старинного села Вартовского, расположенного на другом берегу Оби (откуда и появилась приставка «Нижне»). Типично русское село, вне всякого сомнения, возникло на месте более древнего становища, отразившего в имени своем еще более древнюю эпоху арийских миграций.
Дело в том, что из Авесты и древнеперсидской мифологии хорошо известно понятие «арьяварта», где «варта» – «страна», а «арья» – «арии» («варта» + «арья» = «страна ариев»), указывающее на полярную прародину. Вот эта древнеиранская варта, по мнению, приписываемому Гумилеву, и сохранилась до наших дней в названии города Нижневартовска[14]. И действительно, в архаичных сказаниях обских угров (в настоящее время это ханты и манси) есть много точек соприкосновения с древнеарийским мировоззрением, включая имена верховных божеств (например, первотворец Мир-суснэ-хум лингвистически и функционально коррелирует с арийским солнцебогом Митрой). Немало и других совпадений[15].
Аналогичным образом с помощью метода археологии языка и реконструкции смысла поддаются осмыслению и пониманию многочисленные топонимы, образованные на основе лексемы «яр». Ее теонимический аспект связан с именами божеств различных народов и их религиозными воззрениями, – такими, например, как русский Ярило или эллинский Гермес (подробнее см. ниже). Однако нет сомнения, что корень «яр» легко трансформируется в корень «ар» (и обратно), в конечном счете замыкаясь и на понятие «арий».
Русский корень «яр» сопряжен с древнеарийским «ар» и напрямую происходит от него, обнаруживая свои следы в глубинах тысячелетий и в культурах различных народов. В первую очередь это, конечно, родственность имени славянского солнцебога самоназванию ариев – «arya». В данном плане можно отметить, к примеру, такие имена: Арджуна (один из главных героев «Махабхараты»), Иран (первоначально Арьянам – «страна ариев»); Аргус – древнегреческий тысячеглазый великан, персонифицирующий звездное небо; Арес – древнегреческий бог войны; Ярри – хеттский бог войны; Эрос (Эрот) – древнегреческий бог любви, одно из четырех космических первоначал. Что касается палеотопонимики, то ее отзвуки явственно слышатся во многих современных северных названиях. Так, на Таймыре, в бассейне реки Пясины, зафиксирован ряд гидронимов, содержащих архаичную лексему «яр»: озера Ярто и Ярото, реки Яраяха и Ярояха. Примечательно также, что якуты называют Северный Ледовитый океан морем Арат, а русское народное название реки Иордан – Ярдан. Вот лишь некоторые примеры, иллюстрирующие возможные арийские топонимические следы на карте России и остального мира.
Предлагаемые этимологические выводы уместно конкретизировать и применительно к топонимии Русского Междуречья. Рассмотрим в данной связи некоторые ключевые гидронимы.
Волга. Современное название Волги хотя и очень древнее, но не единственное. У тюркоязычных народов она звалась Итиль. А кабардинцы звали ее, как уже упоминалось выше, Индыл. В знаменитой «Географии» Птолемея она прозывается Ра (название, созвучное с именем одного из древнеегипетских Солнцебогов). Этот архидревнейший корневой субстрат сохранился в мордовских диалектах – Рав, Раво, Рава. Та же корневая основа обнаруживается, как уже говорилось выше, и в гимнах Ригведы (Х, 108), где мифическая река древних ариев, на которой они оказались в процессе миграции с Севера на Юг, именуется Раса.
Этимологи и топонимисты в основном сходятся на одной и той же мысли: гидроним Волга так или иначе связан со славянским словом «влага», которое в древнерусском языке и некоторых диалектах звучало как «волога» (отсюда, кстати, и имя старинного города Вологды). Весь вопрос в том, сколь далеко в глубины прошлого общеиндоевропейского языкового единства уходят корни данного лексического субстрата. Подсказку содержит проанализированный выше хрестоматийный 108-й гимн из 10-й мандалы Ригведы, где рассказывается о древнем народе пани (от которого впоследствии появилось и славянское «пан» (= «господин»), и греческое «пан», означающее «всё»; отсюда и имя античного бога Пана. Эти пани, которые осмелились похитить коров у самого бога-громовержца Индры, как раз и живут на одном из берегов Ра(сы).
Интересно и другое: оказывается, предводителя панского народа величают Вала! Такое имя нам знакомо уже из Библии: Ваал – в такой грецизированной форме предстает здесь (и проклинается) верховное древнесемитское языческое божество, чье настоящее имя – Баал. Имя древнеарийского Вала и доиндоевропейского Ваала сохранилось во многих современных географических названиях: Валаам (остров), Валуй и Вала (реки), Валдай (возвышенность, озеро, город) и др. Особенно показателен второй топоним, образованный путем соединения двух архаичных корней – «вал» + «дай» (по типу «Дай Бог» или Дажьбог). Думается, читателю не нужно напоминать, что Волга берет свое начало на Валдае.
Вряд ли достойно удивления, что словосочетание именно в данном смысле образовало название Валдай. Ведийский Вала слыл демоном лишь для конкурирующего враждебного племени. Для собственного народа он оставался вождем с непререкаемым авторитетом. Впоследствии многие из таких предводителей обожествлялись соплеменниками (откуда «Вал, дай!» = Валдай) или демонизировались противниками.
Божественная ипостась Вала обнаруживается сплошь и рядом. Во-первых, от древнеарийского теонима произошло имя чисто русского скотьего бога Велеса (отсюда неудивительно пристрастие ведийского Вала к похищению коров). Во-вторых, корни данного божества уходят в глубины доарийской этнокультурной и лингвистической общности: имя Вала (Ваал, Баал) вполне сопрягается с именем другого славянского божества – Бела, или Белбога. В-третьих, архаичный корень «вал» получил широкое распространение и в других мифологических именах: например, у скандинавов известен Вали, ребенок-мститель, сын верховного бога Одина; тот же корень присутствует и в широко известных названиях «валькирии» и «валгалла».
Что касается демонизации ведийского Вала, то данный «прием» лучше всего отработан именно древними ариями с того момента, когда начался процесс расчленения и распада первичной этнолингвистической общности. Выше это продемонстрировано на примере дискредитации образа Горгоны Медузы и превращения благостных богинь деви (у индийцев) в кровожадных и злокозненных дэвов (у иранцев). Такая же идеологическая трансформация произошла и с Валой – Ваалом – Велесом: в христианско-иудаистической традиции он в конце концов и семантически и фонетически превратился в пресловутого Вельзевула (Веельзевула), «князя бесов». Вот каким «снежным комом» архаичных смыслов обрастает название Волги, стоит повнимательнее взглянуть на его историю.
Всем этим доказывается только одно: прапредки современных народов представляли некогда нерасчлененную этнолингвистическую и социокультурную целостность, пребывая и соприкасаясь с теми территориями, где сохранились общие топонимические или гидронимические следы. Даже в дошедших до нас через многие тысячелетия гимнах Ригведы сохранились лексические следы, связанные как с древнейшим индоевропейским названием Волги, так и с ее современным именем.
Во все времена великая река Волга играла непреходящую роль в истории народов, населявших ее берега. Ее географическое и геополитическое положение, уникальные ландшафтные особенности в сочетании с природной эзотерикой объективно обусловили соборно-объединительное значение Волги для России; это прекрасно отображено в стихотворении Константина Случевского, посвященного великой русской реке:
14
См.: Гумилев Л.Н. Размышления в час заката // Золотой лев. 1998. № 3 – 4. Принадлежность статьи именно Л.Н. Гумилеву неоднократно оспаривалась, хотя текст ее растиражирован во многих интернетовских сайтах. Однако для темы нашего исследования в данном конкретном случае совершенно неважно, кто именно является автором вывода о тождественности корневых основ в словах «арьяварта» и «Нижневартовск». Как говорится, важен сам факт, даже если его обнародование принадлежит ПсевдоГумилеву (ссылаются ведь в науке как на авторитеты на Псевдо-Аристотеля, Псевдо-Плутарха и Псевдо-Дионисия Ареопагита).
15
См., например: Топоров В.Н. Об иранском влиянии в мифологии народов Сибири и Центральной Азии // Кавказ и Средняя Азия в Древности и Средневековье. М., 1981; Демин В.Н. Загадки Урала и Сибири. М., 2000; Зинченко Н.Н. И возвестила земля… Екатеринбург, 2000.