В монастыре преподобного Трифона
Печенгский монастырь был основан в самом начале XVI века далеко на севере, на холодном Арктическом берегу. Основателем монастыря был преподобный Трифон.
Наибольшего расцвета Печенгская обитель достигла в начале XX столетия. За двадцать лет монастырь был полностью восстановлен и стал во много раз богаче, чем во времена прп. Трифона. Количество постоянных насельников-монахов и работников возросло до двухсот человек. Благодаря упорному труду братии, обитель стала очагом цивилизации и центром духовной культуры на берегу Северного Ледовитого океана. Уже в 1911 году было проведено электричество. Кроме того, имелись телеграф и почтовая контора. Но важнее всего духовное значение обители, как форпоста Православия на Дальнем Севере.
При монастыре действовал кирпичный завод. Было уже заготовлено более миллиона кирпичей для строительства новой церкви. Однако, этот проект не осуществился. Началась первая мировая война и все работники, в том числе и послушники, были мобилизованы на фронт.
Затем, по Тартусскому миру, Печенгский монастырь отошел к Финляндии, а граница с Россией была закрыта. Печенгскую обитель ожидала та же печальная участь, то же вымирание, что и Валаамский и Коневский монастыри.
Вот в этот-то северный монастырь, со скудеющей по численности братией и ветшающими строениями, в 1921 году был назначен новый настоятель — игумен Иакинф. Назначение игумена Иакинфа в обитель преподобного Трифона монах Иувиан описывает в своем письме к игумену Коневского монастыря о. Амфилохию следующим образом:
«Честнейший о Господе Досточтимый о. игумен Амфилохий!
В дополнение к моему предыдущему письму сообщаю, что утром, 9 декабря, отец Иакинф с оо. Азарием и Аввакумом покинули родной Валаам, направив стопы свои в “страну забвенную и полуночную”.
Отплыли они на почтовой лодке, а проводить их к Никольскому скиту собралось пять человек братии. Отъезжающие держались бодро и старались не обнаруживать своего волнения. Перед отплытием о. Иакинф просил меня передать Вам его поклон и просьбу молитвенно споспешествовать ему. Сердечно простившись с печенгскими отцами, мы помогли им погрузить в лодку их немногие вещи, и они отправились в свой далекий и неведомый путь. Стоя в лодке, они все время выражали нам свое прощальное расставание, а мы взаимно отвечали тем же. Долго мы стояли на берегу, пока лодка не стала затушевываться вдали. Не знаю, что испытывали в это время печенгские отцы, но наши чувства были грустные!
Помоги им Господь Бог в их новом, трудном послушании, в чужой обители!
Все время о. Иакинф держался удивительно спокойно, в глубочайшей преданности Промыслу Божию. То же самое настроение проявляли и его сподвижники. Для нас было чему подивиться и поучиться. Неожиданно призванные к священству, все они служили очень хорошо и благоговейно.
О приезде в Печенгу о. Иакинф обещался написать Вам и нам.
Валаам, 15 декабря 1921 г., монах Иувиан.»[6]
Письма о. Иакинфа из Трифоно-Печенгского монастыря
«Шлю я Вам сердечный привет из богоспасаемого Трифоно-Печенгского монастыря, и сообщаю вам, что мы, по милости Божией, благополучно достигли его. Не зная финского языка, такой далекий путь совершили без всяких недоразумений. На конечной железнодорожной станции, в г. Улеаборге, провели одни сутки, где местный священник о. Владимир принял нас очень ласково и записал нам дальнейший путь нашего следования. Его указания послужили на пользу.
Из Улеаборга я известил Печенгскую братию о своем приезде и просил встретить нас на лошадях, но так как в здешнем крае езда на лошадях очень затруднительна, то нас встретили на 14 оленях за 150 верст. В полдень, 25 декабря по старому стилю, мы подъехали к постоялому дому, в котором и встретили Рождество Христово. Навстречу нам выехал иеродиакон Александр, богатырского телосложения, 48 лет от роду. Увидя его мы весьма обрадовались и сердечно приветствовали его. Попили с ним вместе чайку и отправились в путь.
Дорога была очень хорошая, снега немного, и ехать было очень хорошо. На пути, в одной лопарской хижине, я причастил запасными св. Дарами больную старушку, чем она была очень довольна. Одну ночь пришлось ночевать под открытым небом — в тундре: разложили мы костер, вскипятили воду из снега, сварили свежих селедок, привезенных о. Александром. Так и провели всю ночь у костра: рубили дрова и подкидывали их в огонь. А олени тем временем сами доставали себе пропитание из под снега — мох. Утром, в восемь часов, отправились в путь. Ехали опять тундрой. Тундра — это безлесое пространство, покрытое мерзлым мхом, растений никаких нет, местами есть только болота. В монастырь прибыли 26 декабря. Приехав в монастырь и приложившись к св. престолу и к мощам, я сказал следующее приветствие:
6
АФВМ. Еа: 137. Дело № 24 за 1921 год «О назначении настоятеля в Трифоно-Печенгский монастырь из братства сего монастыря. Л.14-14об.