Так, например, Даллес пишет, что Манштейн в ответ на вопрос, откажется ли он подчиниться Гитлеру, заявил, что «он не думает об этом», но «вначале он должен захватить Севастополь».[55]
Гассель в своем дневнике следующим образом характеризовал поведение генералов: «Похоже, что эти генералы ждут, чтобы гитлеровское правительство само приказало им свергнуть его».[56]
Даются и другие объяснения.
На самом же деле никто из генералов, заигрывая в тот период с «оппозицией», и не думал по-настоящему выполнять планы мятежа, планы руководителей «оппозиции». Гизевиус, говоря о «путче 1942 года», пишет, что «весь план был чистейшей теоретической выдумкой».[57] Поражение немецко-фашистских войск в 1942 г. было серьезным напоминанием о приближающейся катастрофе, но гитлеровским генералам казалось, что еще не все потеряно. Они мечтали о новых победах. Многие из них продолжали надеяться на удачу Гитлера, которая так сопутствовала ему в прошлом.
Да и как могло быть иначе, если эти генералы находились в одной коляске с Гитлером и еще не наступило время выпрыгивать из нее с риском для своей жизни. С одной стороны, они опасались, что выступление против Гитлера в момент, когда вся страна тяжело переживает поражение 1942 года, может вызвать революционный взрыв внутри Германии и армия вместо поддержки генералов выступит против них. Не случайно Клюге, который должен был возглавить вооруженные силы после ареста Гитлера, все время твердил: «Немецкий солдат и мир нас не поймут».[58] С другой стороны, англо-американские войска, на которые могли рассчитывать немецкие генералы как на известный противовес народным волнениям в Германии, слишком далеко, и надеяться на их скорое появление в Европе в тот момент было нечего. Следовательно, генералы считали, что время для решительного выступления против Гитлера еще не наступило. Надо было продолжать начатую войну и сделать все, чтобы ее выиграть.
Даже Даллес, которого вряд ли можно заподозрить в стремлении дискредитировать гитлеровских генералов, вынужден признать, что «провал „Сталинградского путча“… совершенно отчетливо показал, что даже перед лицом военной катастрофы на генералов рассчитывать нечего».[59]
Типпельскирх в своем объемистом и тенденциозном труде по истории второй мировой войны следующим образом объясняет пассивность гитлеровского генералитета в отношении устранения Гитлера: «Высшие военные руководители — а только они и могли привести в исполнение такой план — чувствовали себя неспособными на подобный шаг. И не потому, что акт насилия против главы государства, с которым они были связаны присягой, противоречил их внутренним убеждениям, а потому, что они сознавали невозможность осуществления этого плана приемлемыми для них путями, боялись взять на себя ответственность перед народом и историей или же, наконец, просто были охвачены отчаянием. Поэтому, пожалуй, ни один из них не решился бы одобрить, а тем более поддержать насильственное устранение Гитлера посредством покушения на него».[60]
Весь этот набор пышных фраз нужен Типпельскирху главным образом для того, чтобы оправдать губительную нерешительность той части гитлеровского генералитета, которая номинально числилась в «оппозиции», а фактически ничего не делала для осуществления планов заговорщиков.
Правда, не только генералы, но и многие не военные участники заговора в тот период отрицательно относились к аресту или убийству Гитлера.
Вот что, например, сообщает тот же Даллес о результатах встречи накануне рождества 1942 г. группы старых социал-демократов и членов группы заговорщиков: «Они знали о планах убийства Гитлера и теперь были озабочены вопросом: „Что же будет после Гитлера?“ По какому пути пойдет Германия? Американские и английские войска были далеко, рассчитывать на немедленное вторжение их на континент было нельзя: от Эль-Аламейна, где недавно была одержана победа, до ворот Берлина — путь далекий. Учитывая это, участники совещания пришли к выводу: до тех пор пока русские остаются единственной державой, располагающей мощными вооруженными силами на континенте, устранение Гитлера неизбежно приведет к тому, что Германия станет легкой добычей большевиков.
Эти социал-демократы решили убедить своих друзей отложить убийство Гитлера до того времени, когда американские и британские войска закрепятся на континенте и будут в состоянии соперничать с Востоком в деле установления господства над Германией».[61]