О самом Даллесе гитлеровцы отзываются с нескрываемой симпатией, как о своем «хорошем друге». «У него вид здорового человека, хорошие зубы; он энергичен, прост и щедр в обращении. Это, несомненно, человек, обладающий гражданским мужеством».[73]
«Он очень сердечно принял г-на Паульса», — говорится далее в документе. И это в момент, когда шли ожесточенные сражения с гитлеровцами не на жизнь, а на смерть.
Что касается убеждений Даллеса, то Гогенлоэ утверждал, что «м-р Балл не отклоняет национал-социализм в его основных идеях и действиях…».[74]
Мы намеренно так подробно остановились на характеристике роли Даллеса, чтобы показать, кого западные историки так старательно пытаются изобразить организатором борьбы с гитлеровским режимом, другом «оппозиции» и движения Сопротивления против Гитлера.
На самом деле Даллес, выполняя задание определенных империалистических кругов США, стремился заключить сепаратное перемирие с фашистской Германией, предав в самый разгар войны своего союзника по оружию. Он стоял за сохранение господства милитаристской Германии во всей Центральной Европе, за сохранение так называемых буферных государств, направленных против Советского Союза, он открыто высказывал свое восхищение Гитлером и свои опасения по поводу возможной демократизации Германии.
Не следует забывать, что этот человек, возглавляя Центральное разведывательное управление США, вел подрывную шпионскую деятельность против Советского Союза и других стран социалистического лагеря, против прогрессивных сил мира, прикрывая ее лживыми разговорами о защите «демократии» и помощи «угнетенным». Даллес был врагом демократии во время войны. Война его ничему не научила, и он с еще большей энергией продолжал свою подрывную работу в послевоенное время.
Особенно активную деятельность он развернул в районе Карибского моря, и прежде всего на Кубе, где в результате народной революции власть монополистического капитала США оказалась свергнутой.
Интерес Даллеса к Кубе объясняется очень просто. Вот что по этому поводу писала американская газета «Уоркер»: «Даллес представлял кубинских сахарных королей как банкир и адвокат в 30-х и 40-х годах. Он был директором „Генри Шредер бэнкинг корпорейшн“… Он был главным партнером в юридической фирме своего брата „Саливен энд Кромвэлл“. А „Саливен энд Кромвэлл“ были официальными юридическими советниками банка Шредера и их кубинских компаний».[75]
Итак, Шредер и Даллес, которые поддерживали Гитлера и его приспешников, теперь поддерживают врагов кубинского народа. Не случайно статья в газете «Уоркер» называется «Тень Даллеса нависла над Кубой и угрожает всеобщему миру».
Нам придется еще не раз вернуться к зловещей фигуре Даллеса, чтобы рассказать читателю о его подлинной роли в событиях в Германии, кульминационным пунктом которых оказался взрыв адской машины 20 июля 1944 г. в «волчьем логове», в ставке Гитлера в Растенбурге.
Перед взрывом
Странный союз
Тем временем события шли своим чередом. Наступил 1944 год — предпоследний год второй мировой войны.
Положение Германии на фронтах резко ухудшилось. В результате успешных действий Советских Вооруженных Сил уже отчетливо обозначился исход войны, гитлеровская Германия оказалась перед лицом неотвратимой катастрофы.
Выступая перед рейхслейтарами и гаулейтарами нацистской партии, начальник штаба оперативного руководства генерал Иодль еще 7 ноября 1943 г. вынужден был заявить: «Из конца в конец по стране шествует призрак разложения».[76]
1944 год явился годом решающих побед Советской Армии над фашистской Германией. Было завершено освобождение советской земли, и война переместилась на территорию фашистской Германии. Под ударами Советских Вооруженных Сил капитулировали вассалы Германии: хортистская Венгрия, Финляндия Маннергейма-Таннера, королевская Румыния, царская Болгария. К этому времени для всех стало ясно, что Советский Союз один, собственными силами в состоянии сокрушить фашистскую Германию и принести освобождение порабощенным народам Европы.
6 июня 1944 г. англо-американские войска высадились на Нормандском побережье и открыли второй фронт. Это произошло почти через пять лет после объявления Англией войны Германии и через три года после нападения Гитлера на Советский Союз — в тот момент, когда общая стратегическая обстановка сложилась таким образом, что дальнейшее промедление с открытием второго фронта могло отрицательно сказаться на послевоенном положении Англии и США.