– Что говорить-то?
– Да что хотите!
Я помедлил, мальчик испуганно снова поторопил меня:
– Скорее! Скажите же что-нибудь скорее!
Мне показалось это неправильным – как будто мы сговорились обмануть слепого человека, поэтому медленно сказал:
– Здравствуйте… А Бин! Говорят, что ваш слух… очень острый… Я приехал, чтобы…
Я не договорил, как А Бин махнул руками со словами:
– Не наш! Он не из нашей деревни! – говорил он глухим голосом, который словно раздавался из ящика.
Говоря по правде, это не было для меня доказательством его удивительного слуха, ведь шанхайское наречие все-таки не было для меня родным, и хоть говорил я в общем так же, как и местные жители, но все-таки были небольшие отличия. Я даже подумал, что я сам, если бы закрыл глаза, вероятно, услышал бы, что А Бин и любой другой житель Луцзяянь являются жителями не самого Шанхая, а деревни. Это одно и то же. Неужели это и есть все его способности? Как раз когда я находился в сомнении, мальчик усугубил ситуацию, доставив мне неприятности. Как я заметил, он был шаловливый пацан и решил пошутить над А Бином – сказать ему, что он ошибся:
– Ха-ха-ха, А Бин, ты ошибся, он из нашей деревни!
– Невозможно!
– Почему? Он – мой дядя, работающий в Пекине.
– Невозможно! – сейчас А Бин отрицал с еще большей решимостью, да еще и начал сердиться, с каждой секундой все сильнее, заскрежетал зубами и в итоге, как сумасшедший, забился в припадке: – Невозможно! Никак невозможно! Ты – врун! Обманщик! Обманщик! Ты… ты… все из твоей семьи… Все – обманщики!!! Все нехорошие люди! Все – обманщики! Вруны! Вруны!
Он ругался и ругался, его лицо побледнело и посерело, он бился в конвульсиях, словно в припадке эпилепсии.
Нас окружили подошедшие люди, один пожилой мужчина, выглядевший как городской житель, принялся успокаивать его, как утихомиривают маленьких детей. А одна женщина сделала вид, что сейчас даст пощечину пацану, а сама подала ему знак извиниться перед А Бином, что тот и выполнил без особого желания. Только таким образом А Бина с трудом успокоили.
Для меня все это было слишком странным. Если только что я смотрел на него как на идиота, то сейчас он сделал идиота из меня. Всего за несколько минут я увидел, что он похож и на ребенка, и на сумасшедшего, что он смешной и жалкий, бесцеремонный и ранимый.
Это было одновременно нелепо и загадочно.
Наш мир иногда бывает очень мал. Тот пожилой мужчина, который походил на городского жителя, оказывается, был сослуживцем Ло Шаня, несколько лет назад он уволился и вернулся на родину. Не стоит и говорить, что именно благодаря ему Ло Шань познакомился с А Бином.
Он рассказал мне, что А Бин – странный человек. Он родился умственно неполноценным, в три года еще не ходил, а в пять не умел говорить «мама». Однажды, когда ему было пять лет, у него поднялась температура, в забытьи он провел три дня и три ночи, а когда очнулся, вдруг открыл рот и заговорил, вот только зрение пропало, и никакие средства не смогли его вернуть. Самым странным было то, что, хоть он и был слепым, казалось, что знает он гораздо больше, чем зрячие жители деревни. Он знал о набеге саранчи на посевы, о том, как глубокой ночью в деревню проник вор, у чьей жены есть любовник, и даже ведал, фундамент какого из домов оседает в месте, невидимом для глаза. Все это из-за того, что у него был острый и тонкий, удивительный слух. Если в деревне что-то происходило, даже если никто не видел, А Бин первым узнавал об этом благодаря своему слуху. Некоторые говорили, что это потому, что он слушает ветер, при малейшем дуновении звуки вместе с ветром слетаются к нему в уши. А другие считали, что каждая пора у него на теле – это уши, потому что они обнаружили, что даже если он закрывал уши, то все равно слышал намного лучше, чем другие. Можно утверждать, что уши у А Бина были необычные, и хотя он был слеп на оба глаза, благодаря ушам мог распознавать все на слух.
Пожилой мужчина сказал, что из-за удивительного слуха А Бина он прекрасно подходит для работы настройщика музыкальных инструментов, поэтому он и познакомил Ло Шаня с ним, чтобы тот взял его в ученики и дал возможность заработать на чашку риса. Но Ло Шань, увидев А Бина (слепого и неумного), решительно отказался от этой идеи, хотя и мать А Бина, и односельчане упрашивали его. Старик считал Ло Шаня эгоистичным, узнав о его судьбе (я ему рассказал), он не злорадствовал, но и не показал ни печали, ни сочувствия.
Пока я разговаривал со стариком, кто-то с ребенком на руках подошел, чтобы тоже «проверить» А Бина. Малышу было чуть больше года, и он еще не разговаривал, а мог сказать лишь «дядя», «тетя» и все. По его одежде было видно, что он не из этой деревни, да и слова он произносил на нормативном китайском9. Пришедший поставил ребенка на ноги и попросил сказать «Дядя А Бин!», а А Бину предложил разгадать, чей это ребенок. После того как малыш, как попугай, повторил «Дядя А Бин!», он ухватился за костыль слепого и залепетал что-то, пытаясь его отобрать, чтобы поиграть. В этот момент А Бин, ни секунды не колеблясь, сказал:
9
Нормативный китайский язык (или путунхуа) – официальный язык в Китайской Народной Республике, что закреплено в Конституции КНР. Он основан на пекинском диалекте.