Теперь читателю должно быть ясно, почему Маркс формулировал свою мысль о «необходимости пропорционального распределения общественного труда» не как научное открытие, а, наоборот, как истину, которую не знают лишь болтуны и невежды. Совершенно очевидно, что это свое положение Маркс рассматривал именно как «абстрактный момент», о котором приходится напоминать людям, ничего не знающим, но с помощью которого в то же время нельзя понять ни одной действительной исторической ступени производства.
Это должно быть ясно всякому, кто знаком с особенностями диалектического метода Маркса. «Конечно, — писал Маркс, — много легче посредством анализа найти земное ядро причудливых религиозных представлений, чем наоборот — из данных отношений реальной жизни вывести соответствующие им религиозные формы. Последний метод есть единственно материалистический, а следовательно, научный метод»[5]
Тот же вопрос о соотношении между абстрактным и конкретным освещается Марксом о несколько иной стороны в третьем разделе того же введения», озаглавленном «Метод политической экономии». Казалось бы, — говорит Маркс, — что при экономическом анализе какой-либо страны следует начинать с конкретного целого: с населения, ввоза и вывоза, цен на товары и т. д. Но при ближайшем рассмотрении это оказывается ошибочным. Население — это абстракция, если мы упускаем из виду классы, из которых оно состоит. Но и понятие класса — пустой звук, если мы не имеем представления о наемном труде, капитале и т. п. Поэтому, начав с населения, мы бы дали лишь хаотическое представление о конкретном целом; лишь путем дальнейшего анализа мы бы могли выделить все более простые понятия, пока мы не достигли бы простейших определений, некоторых абстрактных общих отношений, вроде ценности, разделения труда, капитала и т. д. И Маркс здесь повторяет ту же мысль, которую мы уже встретили в вышеприведенной цитате из «Капитала»: «Как только эти отдельные моменты были более или менее абстрагированы и зафиксированы, экономические системы начали восходить от простейшего, как труд, разделение труда, потребность, меновая ценность, — к государству, международному обмену и мировому рынку. Последний метод, очевидно, является правильным в научном отношении» (подчеркнуто нами. — А. Л.).
Мы видим, таким образом, что основной особенностью марксова метода является не механическое однобокое сведение качественно различных явлений к однообразной серой абстракции всеобщих и универсальных законов (это умели делать и до него), а выведение из простейших абстракций всего многообразия реальной действительности во всей ее специфичности.
Почему Маркс не устает повторять, что метод восхождения от абстрактного к конкретному является основным, единственно правильным научным методом, по отношению к которому аналитическое выделение общих понятий служит лишь предпосылкой? По той простой причине, что Маркс исходит из чрезвычайно ясного диалектико-материалистического представления о самой природе абстрактных понятий, общих определений. «Простейшая экономическая категория, — говорит Маркс, — например, меновая ценность, предполагает население, производящее в определенных условиях, а также определенные формы семьи, общины или государства и т. д. Она не может существовать иначе, как абстрактное, одностороннее отношение уже данного конкретного живого целого» (подчеркнуто нами. — А. Л.)
Далее Маркс прямо ставит вопрос: не имеют ли эти простейшие категории независимого исторического или естественного существования раньше более конкретных? Маркс указывает, что простейшие категории выражают собою условия, в которых может реализоваться не развившаяся конкретность, в то время как развившаяся конкретность сохраняет простейшую категорию как подчиненное отношение. На примере такой простейшей абстракции, как категория труда, Маркс чрезвычайно ясно показывает эти свои положения. И свою характеристику простейших абстракций Маркс заключает следующим положением: «Этот пример труда убедительно доказывает, что даже самые простейшие категории, несмотря на то, что именно благодаря их отвлеченности они применимы ко всем эпохам, в самой Определенности этой абстракции являются не в меньшей мере продуктом исторических условий и обладают полной значимостью только для этих условий и внутри их».