— Нет, — отозвался Аркадий.
— Вы совсем не понимаете испанский?
«Honey and absinthe pour from your veins, into my burning furrow and making me insane»,[33] — продолжал голос. Вместе со словами песни снизу доносились приглушенные звуки шепота и громкие вздохи. Парочки, сидящие на дамбе, придвинулись ближе друг к другу.
— Ни слова…
— А вы знаете о том, что есть разница между румбой, мамбой, сонго и сальсой.
— Не сомневаюсь в этом.
— В танце ритм задают барабаны.
— Увы, я довольно скверный танцор.
«Не всем обязательно хорошо танцевать», — подумала Офелия. Не то, чтобы она находила его привлекательным. Как сказала бы ее мать, он этот день-то протянет? Первый муж Офелии Умберто был черным, как смола, играл в бейсбол, потрясающе танцевал. Второй, музыкант, относился к тому типу, про которого говорят метис, и не только потому, что он был красавцем смешанной крови, а потому, что он всем подходил, что ли. Играл на бонго,[34] был общительным и дружелюбным. Он был еще и лучшим танцором, если сравнивать с Умберто… И вот однажды так и исчез — в вихре танца. Мать презирала обоих ее мужей, называя просто по порядку — «Primero» и «Segundo», — оставляя за собой право добавлять к этому всякого рода нелицеприятные эпитеты. Но по сравнению с ними Ренко, закутанный, несмотря на жару, в свое черное пальто, был настоящей развалиной.
— Так общаются духи, — пояснила она. — Они в звуках барабана. Если ты не умеешь танцевать, духи никогда не вырвутся наружу. Это и хорошо, и плохо.
— Плохо? Это так, как они вырвались наружу для Хеди?
— Да.
— В таком случае, безопаснее не танцевать.
— В таком случае, ты — мертв.
— В этом есть своя логика… Абакуа — это полный аналог Сантерии?
— В них нет ничего общего. Сантерия — из Нигерии, Абакуа — из Конго. Все равно что перепутать Германию и Сицилию.
— Блас говорил о том, что люди из Абакуа замешаны в контрабанде.
Офелия начала привыкать к тому, что за невинной беседой Ренко всегда скрывал свою постоянную готовность повернуть разговор в интересующее его русло. Она не собиралась посвящать его в то, что есть разные Абакуа — официально признанный со своими верными последователями, среди которых могли быть профессоры университета или даже члены кубинской партии, и второй — тайный, преступный Абакуа, восставший из гроба. Этот второй был идолом мужчин и проповедовал воровскую мораль. Он разрешал убийство чужака, но смертным грехом почитал доносить на другого Абакуа. Кубинцы верили, что Абакуа вездесущ. Офелия знала информатора, который получил работу в Финляндии, чтобы сбежать из Гаваны. Он погиб, провалившись под лед, и молва тут же подхватила: — Абакуа. Полиция не вмешивалась в дела Абакуа. На самом деле, полицейские, как чернокожие, так и белые, почти все были членами этого сообщества. Поэтому меньше всего Офелии хотелось обсуждать эту тему с русским.
— Если вы не хотите говорить об этом, я не настаиваю.
— Просто вы так спросили об этом.
— Как? Как безграмотный идиот? Извините мою невежественность.
— Не стоит говорить о религиях.
— Кто знает.
Из радио в портале донеслись глубокие и ритмичные звуки барабана, который Офелия узнала, как высокий ийа с темно-красным кругом в центре, его сопровождал шелестящий ритм пузатой бутыли из тыквы. Рожок издал призывный звук, словно приглашая женщину на танец.
— В любом случае это неплохо, когда ты во что-то веришь, — сказала Офелия.
— Наверное, у меня не слишком богатая русская фантазия, не думаю, что это может произойти со мной. На что это похоже?
— Теоретически? — она внимательно посмотрела на него, пытаясь разглядеть намек на снисходительность.
— Теоретически.
— Будучи ребенком, вы, возможно, раскидывали руки, запрокидывали назад голову и танцевали под дождем. Представьте, вы промокли насквозь, вы чисты и слегка кружится голова…
— А потом?
— Потом вы хотите испытать это еще раз и еще раз.
Трое бедняков, бьющих металлическими палочками по лезвию мотыги, присоединились к ритму. Несмотря на бесхитростность этих так называемых музыкальных инструментов, их звуки были страстными и вместе с тем нежными. В мелодию изящно вплелся звук саксофона, барабаны затихли и снова вступили, но на этот раз тихим фоном, словно бьющееся сердце. Настоящая западня — для глупых девчонок в темноте ночи. Не для Офелии. Она была слишком умна, чтобы поддаваться соблазнам.
33
«Сладкий мед и горький абсент текут по твоим венам в мою кровь, сводя меня с ума».
34
Бонго — латиноамериканский музыкальный инструмент: сдвоенный барабан африканского происхождения.