И после этого он снова перебирал бумажки. Продолжал писать рапорты о пьяных ссорах в квартирах, с единственной разницей, что теперь эти случаи чаще заканчивались ранением или убийством.
— Да, погонь на машинах по городу не много, — обычно отвечал на расспросы мальчишек на площади. Ребята, еще не охваченные характерной для компаний постарше ненавистью к полиции, все равно впечатлялись. Тех, кто имел старших братьев, удивить было трудно.
— Он меньше, чем у Славко. — Единственный комментарий одного из пацанов, когда Гонсалес, проявив непростительный непрофессионализм, показал им свой табельный пистолет.
Прецедент, помимо всего прочего, стоил Гонсалесу нескольких бессонных ночей, пока он решил не заявлять на старшего брата этого паренька за незаконное хранение оружия. Исходя из логики, правда, далекой от юриспруденции, он признал, что способ обнаружения пистолета не дает ему права судить. Easy come, easy go[11] — что-то типа того. Или же он просто испугался, что станет известно, каким образом он пытался произвести впечатление на малолеток.
Теперь он практически ничего не знал о своем районе. В его присутствии уже не упоминали о мелких кражах и взломе киосков и машин, которые раньше постоянно обсуждались со старыми приятелями. Вероятно, больше из-за уважения к выбору, сделанному Гонсалесом, и его спокойному сну, чем из-за боязни, что он кого-то сдаст. В их районе кодекс чести был превыше государственных законов. Он ответил на звонок — кого-то неправильно соединили с коммутатора, — положил трубку и остался сидеть без дела. Эндорфины, забурлившие в крови после известия об убийстве Свена Мулина, начали успокаиваться.
«Исследовать» — любимое слово Телля. Ознакомиться, собрать информацию, потянуть за отдельные ниточки. Думать дальше.
Ему легко говорить.
Гонсалес вовсе не был новичком в полицейской работе над расследованием убийства: структура и способ действии во многом совпадали вне зависимости от того, кто убил и кого убили. Вместе с группой он участвовал уже во многих делах.
В случае с джипом он получил больше свободы, хотя прямо никто этого не обозначил. Ему доверили делать собственные выводы и планировать работу.
Теперь он сидел здесь и отваживался думать самостоятельно, без приказов.
Из Буроса он выписал дело 1995 года, закрытое в связи с недостаточностью доказательств. Никто из опрошенных не мог назвать ни одного потенциального убийцы. И не было никаких доказательств, что Мю Гранит сама не свернула с дороги, не поскользнулась и не расшибла голову о камень.
Между грудами бумаг на письменном столе лежал блокнот. Гонсалес открыл в нем пустую страницу, написал на ней «Мю» и обвел имя кружком.
«Начните с года совершения убийства и работайте по времени назад», — сказал Телль. Гонсалес зажмурился и попытался представить, что может быть важного в жизни молодой девушки и важно в его собственной жизни. Где она жила? Чем занималась? Он написал на полях: «работа/учеба». Имела ли друзей, парня? «Бойфренд/друзья/ компания».
Из данных переписи он узнал, что она была зарегистрирована по адресу в Буросе вместе с матерью. В последние два года у нее существовал еще один адрес, для корреспонденции, в другой части Швеции, в Стеншённ. Похоже, полное захолустье. По тому же адресу был зарегистрирован Фонд Арнольда Янссона в пользу всеобщего образования и ремесленного обучения.
С 1999 года фонд содержал образовательный Центр развития местного ремесленного искусства, но до этого здесь находилась Высшая народная школа и ее общежитие. Там же можно было прочитать, что школа расположена в центральной части страны.
Гонсалес удивленно поднял брови: если Мю жила и училась последние два года в какой-то дыре, в глуши, то, возможно, разгадка каким-то образом связана со школой или с теми местами? Собрать людей разного происхождения, которые по различным поводам оставили свой дом, в одном бараке в лесу — настоящая программа «Последний герой». Могло случиться все, что угодно, подумал он.
Но что же в действительности имело отношение к его расследованию? Ведь в Стеншённ никого не убили. А трое мужиков, по чьей вине, вероятно, погибла Мю, уже им известны. Он искал кого-то близкого к Мю и способного на убийство, чтобы отомстить за нее или, возможно, защитить ее брата.
Телефонный звонок вновь прервал его размышления.
— Микаэл?
— Мама, у меня сейчас нет времени. Я работаю.
Он решительно положил трубку. Вечером придется за это ответить. Он встал и начал расхаживать от стола к двери и обратно.
Есть только две альтернативы, решил он через какое-то время. Будь у трех тридцатилетних мужиков острая потребность в деньгах и намерение кого-то ограбить, они не выбрали бы в качестве жертвы девушку восемнадцати лет. Всем известно, что подростки всегда без денег — особенно если возвращаются с вечеринки. Нет, скорее всего они на пьяную голову решили изнасиловать Мю, иначе зачем гнаться за ней по лесу? Они хотели обесчестить ее, но происшествие приняло совсем другой оборот, и они оставили ее лежать без сознания на снегу.