Носорогов в Африке называют Фару. Что-то близкое к Хати — слонам из сказки Киплинга.
Английские и американские судмедэксперты установили, что юный фараон Тутанхамон был убит своим советником Ай и командующим армией Хоремхебом ударом сзади по голове 3220 лет назад.
Верю. Но как они, чёрт возьми, всё-таки установили, что советника звали Ай, а не Эй, например?
Книжка 118
Май 1997 г. — сентябрь 1998 г.
Яковлев[224] очень хочет понравиться столичным журналистам (мы приехали на День города). В меру задумчив, в меру оживлен. У него беспородное лицо, но хорошая русская речь. Много говорили об экологии. Он предложил Анану (ООН) создать экологическую полицию и экологические войска.
Какие-то кусочки Таврического сада напоминают Люксембургский сад в Париже, о другие — сад вокруг виллы Боргезе в Риме.
Стремление к всевозможной «халяве» — одно из главных движущих сил нашего «полусвета». Ну чем отличаются окружающие нас сейчас молодые люди из мэрии, с удовольствием пожирающие вместе со столичными журналистами дорогой казённый харч в хороших ресторанах, от вчерашних секретарей обкома комсомола? Ничем! Те же повадки, те же галстуки, то же обаяние невинных паразитов.
Павловск. Мария Фёдоровна, одинокая и нелюбимая жена императора Павла поставила тут памятник своим родителям — фигуру скорбящей девы. Памятник со стороны улицы защищён железной оградой. Просунули железную трубу и отбили мраморные руки. Ничего не могу понять. Почему?! Месть жене императора? Или просто нетерпимость ко всему прекрасному? Но откуда она? Надо поймать этого человека, но не наказывать, а спросить, как, например, он относится к цветам. Надо понять его, выявить, как говорил старик Капица, мотивы его преступления. Это гораздо важнее, чем просто засудить за хулиганство. Директор Павловского заповедника Николай Сергеевич Третьяков говорит, что отбили спьяну. Но это не объяснение! Я бывал очень пьяным, но и в совершенно скотском состоянии я не мог бы отбить статуе руки. В этой истории какая-то простая отгадка, но я не могу её найти и потому нервничаю.
Дворец в Павловске.
За время войны в парке Павловска, который считается уникальным даже не только в Европе, но и во всём мире, было вырублено 70 тысяч деревьев. Судьба дворца загадочна: он сгорел через три дня после освобождения. Как? Почему? Может быть сначала всё разворовали, а потом подожгли? Не хочется верить, что было такое во время войны. Говорят, об этом есть в «Блокадном дневнике» Веры Инбер. Сегодня точно разграбили бы и сожгли.
И снова о психологии «халявщиков». Но уже не о молодых людях, а о старых. Вместо того чтобы построить недорогие и удобные современные здания, на «халяву» в Петербурге захватили дворцы. Кстати, на блатном языке «халявный» значит — «негодный». (Сегодня большее распространение имеет значение «бесплатный».) То есть эти дворцы негодны для этих учреждений, находиться в них они не имеют никакого права — ни исторического, ни морального, да и просто человеческого. В Гатчинском дворце — «Электронстандарт», в Александровском — военно-морской НИИ, в Стрельненском — арктическое училище, в Екатерининском — военно-морское училище. Выселить к чёртовой матери в 24 часа!
Снова собрал в мастерской у Короткова своих друзей. Как они постарели! У Хозацкого сыну Володе, которого я мальчиком помню, уже 42 года. Старшей дочери Короткова — 40 лет. Его внучка учится в Институте культуры. Им очень трудно живётся. Хозацкий пишет что-то для себя, Коротков занимается лаковой миниатюрой, пишет акварели. Впечатление, что Билибин вообще недоедает. Уходил от них с тягостным чувством. Как помочь — не знаю…
— Поедемте в Тибет! — предложил Игорь, и все сразу согласились, что в Тибет надо съездить непременно!..
Коротков родился в 1934 году, я — в 1932-м, Хозацкий — в 1931-м, Билибин — в 1930-м. В кухне-мастерской, на улице «цареубийцы» Каляева сидели четыре седеньких старичка, весело болтали, пили водку (только я не пил). Уже давно пора было расходиться, но все оттягивали расставание, очевидно подсознательно полагая, что так может случиться, что мы и не встретимся больше никогда. Но когда я робко заметил, что можно было бы, скажем, завтра ещё посидеть, предложение моё как-то замяли, Игорь предложил ехать к нему на дачу в Белозёрск, но всем было ясно, что в Белозёрск мы не поедем, что всё это ерунда… Я почувствовал, что чуть ли не силком собирая их вместе раз в пять лет, я скорее отдаю дань некой, уже позеленевшей от времени традиции, чем помогаю им осуществить собственную потребность, что сам я нужен им гораздо меньше, чем они мне.