В интервью «Книжному обозрению» Пикуль[64] гордится тем, что он не работает в архивах. Но тогда это чистая компиляция! Я так делал, копаясь в редких книгах, когда писал «Этюды об учёных». Но этюд не роман. «Королёва» без архива, без многих архивов, написать невозможно.
Все эти дни моё настроение зависит от того, заводится или не заводится моя машина.
Звонил Згуриди[65]. Предлагал сотрудничество по «снежному человеку».
Вечером на дачу зашёл Раушенбах с Верой Михайловной. Очень мило поужинали у горящего камина. Мы с ВМ баловались шотландским виски, а БВ давал интереснейшие характеристики Келдышу, Тихонравову, Челомею[66] и другим людям, как легко понять, остро меня интересующим.
Передача про Юру Визбора по ТВ. Передача какая-то неумелая, но, всё-таки живой Юра! И так вдруг стало жалко его, вспомнил, как тут, в Переделкино, пел он у камина на даче у Юлы Хрущёвой, как мы с ним гуляли. Самую последнюю встречу с ним вспомнил: мы гуляли, а он вдруг остановился и долго объяснял мне, как это больно, когда настигает инфаркт.
У Сергея Никитовича Хрущёва. Умный, приятный. Я думал, что он обижен за то, как его задвинули в тёмный угол после смерти отца. Но он на бывшего своего шефа Челомея не в обиде, всё понимает. Более двух часов беседовали о Королёве и др., я уже собрался уходить, как тут выяснилось, что его сосед — некий Геннадий Кузьменко, бывший секретарь горкома партии в Витебске, который был в моей туристической группе, когда мы в 1979 году ездили в Португалию. Затащил к себе. Судя по престижности дома на Олимпийском проспекте и убранству квартиры этот Гена сделал просто головокружительную карьеру, но кто он и что, расспрашивать было лень. У него сидел земляк из Витебского горисполкома. Боже, что он говорил о Шагале! Как он его поносил! Я не большой поклонник Шагала, но ведь глупо отрицать, что это очень интересный художник. Урок дремучего хамства. Мы с Сергеем и его женой Валей только переглядывались…
Сергей Никитович Хрущев.
Если бы я не знал, что такое брифинг, я бы подумал, что это, наверное, что-то очень вкусное.
На идеологическом совещании в ЦК Горбачёв спросил, существуют ли пределы критики, гласности, демократии? И сам ответил: это пределы социализма. Егор Яковлев (сильно битый накануне за материал, подвергающий сомнению поголовный энтузиазм по поводу перестройки) делает в «МН» (1988. № 3. С.2) странный вывод: «…а значит, критика, гласность, демократия беспредельны, как сам социализм». Это антинаучно и глупо, ибо ни одна социально-политическая структура, пусть самая совершенная, «беспредельной» быть не может! Пора понять, что такие категории, как «беспредельный», «бесконечный», «вечный», «бессмертный» и т. д., допустимы лишь в устах влюблённого юноши.
Баюккала — утопающая в девственных лесах финская деревушка.
Не то страшно, что Проскурин[67] стал Героем Социалистического Труда, а то, что потомки, не разобравшись, смогут усомниться в нашем литературном вкусе.
Нам прислали 29 новогодних поздравлений, а мы с Женей послали около 200.
С утра поехал на киностудию научно-популярных фильмов продлевать допуск. Заполнил анкету. Кадровик внимательно её изучал, потом сказал задумчиво:
— Да-а… Три жены… Зато два ордена!
За столом — Елена Владимировна[68], Женя[69] и я. Все пьём чай. Женя смотрит телевизор, передачу «Очевидное — невероятное» и говорит:
— Какой ужасный галстук у Капицы! Вот и ты, Славка, тоже носишь какие-то клоунские галстуки…
— Я сам знаю, что когда надевать, — лениво отвечаю я. — Если я еду судить КВН, можно надеть и пёстрый. А на похороны — специальный у меня есть, чёрный…
— Вот вы его и наденете на мои похороны, — с постным лицом говорит Елена Владимировна.
Но я — стреляный воробей! Я знаю, что она ждёт. Она ждёт, что мы с Женей, перебивая друг друга, заголосим: «Что вы говорите! Какие похороны!», и это позволит Елене Владимировне легко переключиться на беспредельную тему болезней, врачей и лекарств, и тогда вечер будет погублен. Все эти штучки я знаю. Поэтому спокойно говорю:
— Ну разумеется, Елена Владимировна! Не пёстрый же одевать на ваши похороны. Конечно, чёрный!
65
Згуриди Александр Михайлович (1904–1998) — кинорежиссёр, Герой Социалистического Труда.
66
Челомей Владимир Николаевич (1914–1984) — академик, Главный конструктор ракетной техники, дважды Герой Социалистического Труда.