Борундур, 10 октября. Новый, с иголочки, вокзал, совершенно безлюдный и, кажется, со всех сторон запертый, чтобы его не загадили. Выступал в новенькой школе. Агатовое поле. Геологи. Лекция по сексопатологии. Чаепитие в генеральском салоне. Здесь добывают редкий плавиковый шпат.
Баганур, 11 октября. Холод ужасный. Замёрзшие лужи. Снег. Засопливился окончательно, капаю в нос и ем парацетомол. Опять митинг с замёрзшими детьми. Суки, детей бы пожалели… Воскресенье, но агитационный энтузиазм монголов не утихает…
Город угольщиков оказался почище других, но окружающее степное безбрежье, терриконы, похожие на горы, и горы, похожие на терриконы, — всё это рождает чувство бесприютности на этой земле.
Шагающий экскаватор. Его часто сравнивают с доисторическим ящером. Если это и ящер, то старый: дрожит, дёргается, мотает из стороны в сторону головой огромного ковша.
Ревсомол. Опять рассказывал о «снежном человеке». Надоело.
Зоя Ерошок[79] дала мне вязаную шапку. Теперь я царь! Купил Женюшке кожаную сумку. Скучаю по ней очень…
Вечером «избранных» (человек 15) пригласил к себе генеральный консул. Рыжеватый, усатый, обаятельный, осторожный и очень хитрый. Кофе — чай — конфеты — печенье. Разговоры о Китае и полезных ископаемых. На мой вопрос, сколько денег должна нам Монголия, не ответил, увернулся (по одним данным 6, по другим — 22 миллиарда рублей). Вечером Царьков и Казаринов — ребята из клуба «Что? Где? Когда?» — затеяли в лектории игру. Моя команда выиграла. Читаю «Белые одежды». Домой хочется.
Солдаты наши в Монголии дезертируют, но до родины ни один из них не добрался. Их обычно ловят на границе и дают от 3 до 12 лет. Один убежал к монголам в степь, жил в юрте, ему невесту подыскали, но в конце концов и его словили.
Улан-Батор, 12 октября. Арих опять повёз в дипломатический магазин, где я купил шапку из тарбагана. Все наши ребята усиленно ищут, на что потратить деньги и ходят на приёмы, где надуваются от сознания своей причастности к «великим свершениям» России. На одном приёме удостоен значка «Наставник монгольской молодёжи». Одна беда: их ещё наставлять и наставлять… Звонил 2 раза Женечке и не дозвонился. Это меня опечалило. Парк Дружбы. Местные журналисты устроили в нашу честь ужин, скромно поили водкой и щедро — кумысом. Приём у первого секретаря ревсомола. Продержал в приёмной 15 минут: «для порядка». Общался только через переводчика, но когда переводчик ошибался, поправлял его по-русски. Непроницаемое лицо истинного азиата. Звал в ресторан, но я не пошёл, а Рафик Гусейнов[80] и Зоя Ерошок ходили. Рассказывали, что поил водкой, коньяком и говорил только по-русски.
Приём в Посольстве СССР. Говорил с Гуррагчей[81]. Меня определили в президиум, а потом повели в кабинет посла. Посол в присутствии всех своих советников обнял меня и расцеловал, чем очень меня озадачил. После объятий я мгновенно всем окружающим чрезвычайно понравился. Советники тоже пытались меня расцеловать. Посол говорил мне «ты» и поминутно восклицал: «Сколько лет прошло!» Из этого я сделал вывод, что мы когда-то были знакомы. Но, убей меня Бог, я его не помнил!
Примерно через час, назвав одну фамилию, он помог мне сообразить, что лет 10–15 назад мы вместе с ним сочиняли речи для Брежнева. На приёме пили морс: борьба за трезвый образ жизни развернулась по всему фронту, как всегда на Руси достигнув пределов идиотических…
Поезд. Прощай, Улан-Батор! Больше я никогда не вернусь к тебе, прости!
Эрденет, 13–14 октября. Из всех виденных монгольских поселений Эрденет, которому 12 лет от роду, самый красивый, чистый и уютный. В 1960-х годах монголы и чехи нашли здесь в горе могучую медно-молибденовую линзу, прикрытую бирюзой и тонким слоем породы. Линза конусообразная: чем глубже копаешь, тем обширнее рудное тело. Гору взорвали, бирюзу разворовали, а для меди построили обогатительный комбинат. На комбинате — мужчины, на ковровом комбинате — женщины. 38 тысяч монголов, 12 тысяч русских.
Вокзал от города далеко, словно это аэропорт. Хороший дворец культуры, дворец спорта, гостиница, административные здания, торговый центр, в котором, правда, традиционно ничего нет. Точнее, для нас нет, а монголы покупают мотоциклы, китайские авторучки, блестящие ткани, скверную обувь, бесцветные пиалы, подсолнечное масло из ФРГ, костюмы и стиральные порошки из СССР.
Завтрак, обед и ужин в ресторане гостиницы «Селенга». Выступал в очень красивом зале горнообогатительного комбината, говорил 2 часа и очень устал. После ужина нас повели во дворец спорта в 25-метровый бассейн. Вода из Селенги чистейшая, прозрачная. На соревнованиях по плаванию обогнал всех молодых и занял первое место. А на соревнованиях по плаванию под водой у меня вообще не было конкурентов. На пари с доктором Агарковым пронырнул 25 метров и выиграл бутылку коньяка. Очень горд: мне 55 лет, а юношей приделал!