Как и Шиллер, Байрон был совершенно равнодушен к живописи и архитектуре. В письме к другу он признавался: «Я ничего не понимаю в живописи. Поверь же, из всех искусств это — наиболее искусственное и неестественное, в котором всего сильнее оказалось человеческое бессмыслие. Я ещё не видел ни одной картины или статуи, которая была бы согласна с моими представлениями или ожиданиями, но я видел много гор, озёр, рек, а также двух-трёх женщин, вполне отвечавших моим ожиданиям и даже более».
Об этом писал известный хирург Юдин. Он же обратил внимание на то, что знаменитый собор Св. Петра в Риме, собор Св. Стефана в Вене, Миланский, Кёльнский и Страсбургский соборы возводились веками, в то время как Барма и Постник построили храм Василия Блаженного за время царствования Ивана Грозного, а точнее (добавлю я) — всего за 6 лет (1555–1560).
Разница в числе мужчин и женщин в конце 1970 — начале 1980-х годов в СССР была самой большой среди всех стран мира. На 17 600 000 женщин больше. Сколько здесь заключено трагедий и несбывшихся надежд.
По данным журнала «Хобби» (ФРГ) потери рабочего времени по причине отсутствия на рабочем месте (болезни, прогулы и «отпрашивания у начальства») составляют у японского рабочего 33 часа в год, у немецкого — 125, у шведского — 220.
Господи, да о чём они говорят!? 33 часа?! Да наш рабочий в неделю больше «перекуривает»!
День рождения Льва Разгона отмечали у меня на даче в узком кругу: Лев с дочерью Натальей, Юра Давыдов с женой, Булат Окуджава и я. Лев утверждал, что партократы нынешние очень похожи на партократов 1930-х годов, а я говорил, что нынешние страшнее. Те были фанатиками, они верили (не важно, во что), а нынешние ни во что не верят. Булат меня поддержал.
Дважды Герой Советского Союза, кавалер 9 орденов Ленина и 8 других орденов, контр-адмирал, доктор географических наук Иван Дмитриевич Папанин — один из самых глупых людей, с которыми мне приходилось беседовать за всю мою жизнь. Вспомнил его, увидав портрет в старом журнале.
Весной 1984 года в австралийском городе Брисбене умерла самая старая в мире собака — помесь немецкой овчарки и лабрадора — Чилла. Ей было 32 года. Зоологи подсчитали, что для человека это было бы эквивалентно 224 годам. Почему собаки живут так мало? И понимают ли они, что век их короток? А если понимают, то завидуют ли нам, своим хозяевам? Наверное, они лучше нас, и если понимают, то не завидуют, а только грустят. Впрочем, как мы ни гадки, но зная, что черепахи живут дольше, мы же им не завидуем. Да и потом, что значат эти годы, какая по большому счёту разница?..
Самая маленькая птица в мире с русскодоступным учёным именем «мелюзига минима», что бесспорно означает «милюзга минимальная», весит 2 г. От клюва до кончика хвоста — 5 см. Не знаю, её ли я видел однажды в окрестностях Рио-де-Жанейро? Птичку эту я принял сначала за жука. Но потом она зависла в воздухе (а жуки зависать не умеют!) и я разглядел, что это птичка. Она вызывала к себе нежность и ничего, кроме нежности. Славно, что мне посчастливилось увидеть эту птичку.
Когда я вернулся в Москву, то узнал, что есть колибри вроде бы ещё меньше, до 1,5 граммов веса. Но живут они на островах Карибского моря, в Бразилии их нет.
А самая маленькая зверушка это «кразеониктерес тонглонгия» — крошечная летучая мышка, которая живёт в лесах Таиланда. Весит тоже около двух грамм, размах крыльев — 5,5 см, длина тела — 3 см. Господи, но ведь у неё же рождаются детёныши!
Адам Смит в своём классическом труде «Исследование о причинах богатства народов» писал, что в Южной Америке скотоводы больше, чем мясо, ценили бычьи шкуры. Мясо просто выбрасывали, потому что холодильники появились только через сто лет.
Американский лётчик Джордж Смит в Калифорнии катапультировался в пике на скорости 1250 км/ч. По моим прикидкам перегрузка составляла около 40 g, и как он выжил, одному Богу известно. С него содрало шлем, оторвало кончик носа, воздушный вихрь унёс его ботинки и носки. Весь комбинезон был изодран в клочья. Без сознания он упал в океан рядом с рыболовной яхтой, в которую его тут же втащили. Лежал в дурдоме, но постепенно всё наладилось, даже зрение вернулось, он прошел медкомиссию и летал потом на гражданских самолётах.
Начал писать пьесу. Какое это удовольствие, заниматься тем, чем ты никогда не занимался, но хочется! Я полный профан в драматургии. Прежде всего позвонил Лёне Зорину[177], чтобы узнать, сколько страниц на машинке должна занимать нормальная пьеса. Оказалось около 60–70. Господи, дай мне увлечься, дай мне увлечь свою пустую душу! Как мне хочется загореться вопреки всей слякоти безволия и равнодушия, которая мокнет во мне.