Открыв дверь наружу, он, как человек, подставил лицо поднявшемуся ветерку, освежая его и приводя мысли в порядок. Ему нечего бояться Харома и следует жить той жизнью, которую он выбрал. С таким напутствием к самому себе Сергей раскинул сеть, чтобы найти Флорика.
Тот находился рядом со спящим телом зверя. «Что он нашёл? – удивился Сергей, рассуждая: — Видимо, решил скушать спящего».
Он пошёл на маячок, обходя завалы и заросли, оказавшись вскоре на небольшой поляне, занесённой снегом, в одном углу которой обнаружил наваленную кучу веток и коряг. В это место и вёл оригинальный след Флорика, заканчиваясь возле тёмной дыры из которой поднималась маленькая дымка.
Сергей полез в эту дыру, рассуждая, что может делать Флорик в какой-то норе. Лаз постепенно расширялся, заканчиваясь гнездом, в котором Сергей увидел Флорика, лежащего в обнимку с большой белой медведицей. Подползая к ним поближе, Сергей накинул на них сеточку и с удивлением обнаружил, что оба, Флорик и Медведица, здоровы и беззаботно спят.
Подумав, Сергей решил, что может спокойно оставить Флорика здесь, пусть поспит, и с медведицей разбирается сам. С такими мыслями он решил отправиться домой, не разгадав загадку, тревожившую его, но спокойный и уверенный в своём будущем. Выходя из леса, он увидел присыпанную снегом геометрическую конструкцию, отдалённо напоминающую знакомый силуэт.
Сметая веткой снег, Сергей с удивлением узнал флаэсину. «Как она здесь оказалась?» — подумал он и сразу получил насмешливый ответ: «Я её сделал, дубина». Сергей не обиделся на Харома, а потянул штурвал на себя, взлетая и встряхивая с флаэсины снег на мелькнувшие внизу деревья.
Оставшийся в недрах острова Харом, Созидатель[12] и Творец[13] данного мира, создавший его для своей любимой Фатенот пятьдесят гигапрасеков назад, думал о человеке, любившим Фатенот совсем недавно, которого она отвергла, как и его. Он снова и снова рассматривал сохранённый в ближних глифомах образ Фатенот, считанный с Сергея, сравнивая его со своим, сохранённым.
Но мыслям Харома мешало вторжение в его дворец, построенный специально для Фатенот, никогда никем не обжитый и нетронутый, где он оставил только несколько своих симпот, а сам удалился сюда, в глубину, чтобы слушать дыхание планеты, названной аборигенами Глаурией.
Ерхадин оставил Парабаса заготавливать дрова, а сам отправился обследовать дворец, заодно собираясь встретиться с постоянным жильцом, испугавшим Парабаса. Дворец забросили давно, очень много лет назад, а, может, и несколько веков назад.
Несмотря на это, материал обивки кресел и шторы на окнах не рассыпались в прах, когда Ерхадин к ним притрагивался, а только поднимали облачко пыли, сумевшей проникнуть сквозь рамы стеклянных окон огромной величины или щели в дверях.
Воздух в комнатах не казался спёртым, так как ничто не подверглось тлену, как будто дворец строился раз и на века.
Ерхадин, видевший в своей жизни не мало, побывавший на Земле, удивлялся совершенству материалов, из которых создали и украсили дворец. Несомненно, владелец замка сказочно богат, и стоило удивляться изобретательности мастеров, построивших такую жемчужину, но Ерхадин никак не мог понять, почему об этом дворце ему никто не сообщил.
Он миновал уже сотню дверей, которые открывал и вновь закрывал, находя всё ту же вечную изысканность, начавшую ему так надоедать, что хотелось найти какую-то нескладность, чтобы оборвать стереотип. Владельца, если он вообще жив, нигде не наблюдалось, и Ерхадин принялся обходить центральную часть здания, состоящую из хозяйственных служб, назначение которых Ерхадин угадывал с трудом. Иногда, наоборот, в центре оказывался большой зал, способный поместить в себе не одну деревню Ерхадина.
Устав ходить по бесконечным помещениям, Ерхадин с удовольствием упал на первый попавшийся диванчик вместе с ногами, обутыми в яловые сапоги. В воздух поднялась пыль и Ерхадин, пару раз чихнув, задним числом подумал, что нужно будет заставить Парабаса вытряхнуть мебель хотя бы на половине первого этажа. То, что он, Ерхадин, построит здесь столицу, а дворец будет королевской резиденцией, не вызывало у него никаких сомнений.
— Я так не думаю.
Ерхадин сел на диван. «Надо же, — подумал он, — сам с собой разговариваю». Он оглянулся, пытаясь собраться, но мысли как-то сами собой разбегались в разные уголки памяти, не пытаясь собраться в цельный образ, который бы ответил на единственный вопрос – что с ним.