Выбрать главу

Я узнала, что в конце апреля при таянии льда и снегов река разливалась почти на две версты кругом и что за неимением плотов и паромов ее переезжали только в маленьких лодочках; мы приехали в зимних кибитках, и я знала, что мне невозможно было достать летние экипажи, поэтому я решила написать императрице и просить ее повергнуть перед своим супругом мою просьбу о разрешении мне вернуться в Троицкое, откуда я обязывалась не выезжать, но где у нас под рукой будет медицинская помощь и где мы будем жить в моем доме, не подвергаясь неудобствам и невзгодам пребывания в простых крестьянских избах. Я вложила в пакет незапечатанное письмо на имя государя; могу сказать, что оно было очень гордое и не заключало в себе униженных просьб. Я писала, что состояние моего здоровья было таково, что мне не стоило писать настоящего письма, а его величеству его читать, так как мне было совершенно безразлично, где и как я умру; но что мои религиозные принципы и чувство сострадания не позволяли мне равнодушно смотреть на мучения людей, разделявших со мною ссылку, ничем не заслуженную, как говорила мне моя совесть; я добавила, что никогда при жизни императрицы-матери я не питала к нему враждебных чувств, и в заключение просила его разрешить мне переехать в мое калужское имение[233], где мои сожительницы и мои люди будут лучше помещены и в случае болезни будут иметь возможность пользоваться уходом врача. Я послала письмо по почте, и надо признаться, мы с нетерпением ожидали результатов. Впоследствии я узнала от лица, находившегося в то время в Петербурге и имевшего свободный доступ во внутренние покои их величеств, что мое послание, чуть не привело к самым ужасным для нас последствиям; но Провидению было угодно спасти меня и на этот раз. Благодаря изменчивости настроений Павла I и какой-то задержке во время путешествия курьера, который должен был нанести, может быть, последний удар еле живой женщине, боровшейся с жестокой судьбой, бедствие было отвращено от нас, и мы получили утешение и облегчение нашего положения.

Когда императрица, получив мое письмо, передала государю послание, адресованное ему, он пришел в ярость, прогнал ее, заявив, что не желает быть свергнутым с престола подобно своему отцу, и не пожелал принять моего письма.

Императрица[234] сообщила госпоже Нелидовой о своей неудаче; тогда та отдала письмо младшему сыну государя, великому князю Михаилу[235], и вместе с государыней повела его к Павлу; смягчившись, он взял письмо и, прочтя его, поцеловал сына и сказал им: «Вы так умеете взяться за дело, что против вас нельзя устоять».

Они ласково и нежно благодарили его, а он написал мне следующее письмо:

«Княгиня Екатерина Романовна. Согласно вашему желанию, вам разрешается вернуться в ваше имение в Калужской губернии.

В прочем пребываю к вам благосклонный Павел».

Затем он позвал петербургского военного губернатора Архарова и повелел ему поскорей отправить ко мне нарочного с письмом и вернуть курьера, уже посланного раньше и получившего приказание отнять у меня бумагу и чернила, поселиться в моей избе и строго следить за тем, чтобы я не вступала в сношения с внешним миром.

Архаров[236], по злобе ли или неумышленно, выбрал для исполнения этого спешного поручения курьера, только что вернувшегося из Сибири, куда он отвозил в ссылку какого-то несчастного гвардии офицера. Проехав взад и вперед четыре тысячи верст без отдыха, он вряд ли мог догнать курьера, уехавшего за несколько часов до него; но судьба, очевидно устав преследовать меня, устроила иначе. Второй курьер догнал первого, вернул его и сам с величайшей поспешностью поехал дальше. Я сидела у окна, когда он приехал. Увидав кибитку у крыльца, окруженную моими людьми, я вышла и узнала посланного от императора. Мисс Бете тщетно расспрашивала его, какие он привез вести. Он отвечал, что ничего не знает и что привез мне указ от государя. Я назвалась, и он передал мне вышеприведенное письмо. Не успела я еще его распечатать, как мисс Бете бросилась на колени передо мной, восклицая: «Дорогая княгиня, и в Сибири есть Бог! Не падайте духом!» Она дрожала всем телом и была бледна как смерть. Я ее подняла, просила успокоиться и позволить мне прочесть письмо. Когда я ей объявила, что мы получили разрешение вернуться в Троицкое, она снова бросилась к моим ногам; ее била лихорадка, она бредила, и мне с трудом удалось уговорить ее лечь в постель. Затем я приказала людям накормить курьера и дать ему вина, но он отказался от пищи и просил только дать ему уголок уснуть, так как он провел несколько бессонных ночей. Я послала к дочери сообщить ей счастливую новость; люди мои чуть с ума не сошли от радости. На следующий день я отослала курьера обратно; спросив его, сколько он получает жалованья в год, я дала ему почти вдвое больше. Тогда он в свою очередь чуть с ума не сошел от радости; одна я осталась бы совершенно покойной, если бы не болезнь мисс Бете, тревожившая меня; она бредила и не узнавала никого, кроме меня. Я отходила от ее постели только для того, чтобы писать письма и отправить часть людей в Троицкое, дабы остаться налегке; я твердо решила не уезжать самой, пока мисс Бете не будет в состоянии совершить путешествие. Я отправила с курьером императора также незапечатанное письмо Архарову с просьбой передать его Лепехину[237], непременному секретарю Российской Академии и профессору естественной истории в Академии наук. Так как он был мне очень предан, я рассказала ему о случившемся со мной и дала свой адрес в Троицком. Архаров имел низость задержать мое письмо. Кроме того, я отправила с крестьянином английскому негоцианту в Петербурге, Глину, письма для моих друзей в Англии. Затем я приготовила все к путешествию, дабы оно не встретило препятствий или задержек. Через неделю горячка оставила мисс Бете, она была только очень слаба. Как только ей стало лучше, я послала за сто двадцать верст вперед моих собственных лошадей, остававшихся в Коротове, и через десять дней после приезда благодетельного курьера мы тронулись в путь.

вернуться

233

Троицкое. (Примеч. Е. Р. Дашковой.)

вернуться

234

Мария Федоровна (1759–1828) — принцесса Вюртембергская, жена (с 1776 г.) российского императора Павла I.

вернуться

235

Павел утверждал, что только этот сын являлся действительно императорским высочеством, так как он родился после восшествия его на престол; он, казалось, любил его больше других детей. (Примеч. Е. Р. Дашковой.)

вернуться

236

Старший брат московского губернатора. (Примеч. Е. Р. Дашковой.)

вернуться

237

Лепехин Иван Иванович (1740–1802) — русский натуралист, географ, путешественник, академик Петербургской академии наук (с 1771 г.), непременный секретарь Российской академии.