«Так, — подумал я. — Арест!» И пошел открыть дверь. Это был один из товарищей, радостно обнявший меня.
— Как ты прошел? — удивился я.
— Придут сейчас и другие, — сияя, сообщил он вместо ответа.
И действительно один за другим, молчаливые и сияющие, появились они у моего очага, пробираясь с соседней крыши во двор, а оттуда через окно.
До трех часов утра просидели они, слушая и забрасывая меня вопросами. Я рассказал им о конгрессе и его постановлениях, о Ленине — о нем они расспрашивали без конца, — о фабриках, детских домах, кооперативах, клубах…
С каким интересом, затаив дыхание, ловили они каждое мое слово! Какая радость и какая вера в то, что начато, что уже сделано и что будет еще сделано рабочим классом! Какая глубокая, какая трепетная нежность к Ленину!
Мы расстались, когда небо начинало сереть: товарищам скоро надо было идти на работу. Они разошлись постепенно, молча, незаметно, так же, как и пришли.
А внизу, перед наглухо запертыми дверями, двое посиневших от холода фашистов все еще продолжали стоять на часах…
Когда рассвело, фашисты явились и вручили мне постановление об изгнании (изгнание заключалось в запрещении проживать в городе, в провинции, в стране). Вместе с фашистами явились также комиссар и наряд карабинеров. Меня повели в комиссариат, где добросовестно вернули мне конфискованное… русское «золото». Комиссар имел недовольный вид: конфискуя миллионы, он искренне верил в их ценность и надеялся получить за это повышение и благодарность…
Перед самым отъездом у меня произошла встреча с генералом Капелло, гостившим у своих родственников в Фоссано. Он знал меня и приветствуя сказал: «Преследование делает честь преследуемому». В эту минуту генерал, командовавший армией во время войны, конечно, не предчувствовал, что попадет на каторгу. Фашистское правосудие приговорило его к тридцати годам по обвинению в соучастии в покушении Дзанибони на Муссолини, покушении, как известно, организованном полицией. Генерал Капелло, масон[78] и антифашист, в настоящее время находится в Сан-Стефано, там же, где находится и больной Террачини. Это одна из наиболее ужасных тюрем Италии. В ней сошли с ума Пассананте и Бреши, Два анархиста, покушавшиеся на жизнь короля Италии, и знаменитый калабрийский разбойник Музолино. (Просьба не смешивать его с тем, кто правит сейчас Италией!)
Глава XXVIII
Изгнание и тюрьма
Фашисты приказали полиции Фоссано выполнить их постановление о моем изгнании.
В назначенный час ко мне явились фашисты и карабинеры. Я решил уехать по двум причинам. Во-первых, потому, что отказ привел бы к сценам насилия надо мной, от вида которых я хотел избавить мать и сестру, уже и без того напуганных прежним вторжением фашистов, когда они перерыли весь дом и сожгли мою библиотеку. Во-вторых, потому, что хотел избежать ареста, чтобы иметь хоть немного времени для работы в партии, которая переходила на нелегальное положение.
Фашисты приказали мне идти. Произошла тяжелая сцена прощания с матерью. Моя маленькая шестилетняя племянница, присутствовавшая тут же, бросилась на фашистов:
— Вы все гадкие, злые! — И разрыдалась. Даже чернорубашечные бандиты были несколько смущены…
На вокзале я увидел многих товарищей, но их не допустили ко мне. Все же они остались стоять до отхода поезда и долго махали мне шляпами на прощание.
Я узнал потом, что многих из них по уходе поезда арестовали и избили только за то, что они пришли прощаться со мной.
Конвой из двух полицейских и двух фашистов провожал меня до Турина. По прибытии туда они привели меня в полицейский комиссариат станции.
Я решил было, что по дороге приказ об изгнании превратится в приказ об аресте, но вышло иначе. Меня привели к комиссару, джолиттианцу, которого я знал по Кунео.
— В чем дело? — спросил он у одного из полицейских.
— Мы привезли вот этого, — указал полицейский на меня. — Его изгнали из Кунео и провинции.
Комиссар вскочил.
— Извольте немедленно выйти! — сказал он фашистам и затем обратился к полицейским: — Кто дал вам этот приказ?
— Синьор комиссар Фоссано, кавалер д’Аванцо… словесно, — поторопились добавить полицейские.
— И вы выполняете такого рода приказы? Итальянская полиция действует по приказу бандитского сброда! Позор! Синьор комиссар Фоссано постеснялся дать вам письменный приказ… Это унизительно!.. Вы свободны, — обратился он ко мне. — Пока я еще не намерен выполнять приказы фашистов! Существуют законы!
78
Масоны или франк-масоны, — участники религиозно-мистического движения, возникшего в XVIII веке, призывавшего к «нравственному усовершенствованию» людей и «братской любви». Масонство до сих пор распространено в капиталистические странах.