Остается лишь рискнуть /
Двигаться только вперед /
Плыть дальше, назло штормам /
Нас безысходность шлет /
Навстречу океанским просторам.
Те из нас, мужчин, кто не спит, должны взять на себя работу маленького водяного насоса: мы должны вычерпывать воду. Лодка протекает, нам приходится бороться с водой, поступающей через дыру в корпусе. Помощник капитана приносит два маленьких ведерка и направляется в машинное отделение. Голубоглазый Парень стоит на ступеньках, ведущих в машинное отделение, поэтому я встаю снаружи у планшира[58], образуя цепочку из трех человек. Помощник капитана наполняет ведро водой и передает его Голубоглазому Парню. Он передает ведро мне. Мы сохраняем бодрый темп даже среди ревущих волн, которые нас окружают.
Вода поступает через отверстие, мы зачерпываем полное ведро, передаем его друг другу и выливаем. Как только первое ведро пустеет, прибывает второе ведро. Помощник капитана настолько расторопен, что я быстро устаю. Я только и вижу, как мелькают ведра с водой, передающие их загорелые руки и юное испуганное лицо Голубоглазого Парня.
Горы волн вздымаются и опадают.
Наших усилий недостаточно. Вода заполняет машинное отделение – оно уже наполовину затоплено, – а мы не должны были позволить ей подняться так высоко. Друг Голубоглазого и Конский Хвостик на другой стороне лодки возятся со сломанным водяным насосом. Они пытаются запустить его при помощи масла и ремня, но насос не издает ни звука.
Мы ведем тяжелую битву за выживание, пока все остальные пассажиры глубоким сном спят на палубе. Мы вычерпываем ведрами воду и выплескиваем ее обратно в ревущие волны. С каждым опустевшим ведром наша надежда и воодушевление растут. Но наша сила духа зависит от уровня воды.
На другой стороне лодки Другу Голубоглазого пару раз удается запустить водяной насос, но каждый раз он снова выключается. Друг Голубоглазого и остальные несколько раз разбирают и снова собирают насос. Все их силы сейчас сосредоточены на деталях и винтиках этого маленького ужасающего творения. Каждый звук, издаваемый насосом, вселяет надежду. Каждый раз, когда он выключается, снова раздается отвратительный звук волн, безжалостно бьющихся о корпус нашей лодки.
Кульминацией всех их усилий становится оглушительный визг насоса, и он окончательно выходит из строя. Теперь мы уверены, что на этот дрянной насос надежды нет. Теперь фронт нашего неравного боя с океаном, наша борьба за жизнь сводится к одному месту: дыре в днище лодки, которая расширяется с каждой секундой.
Но когда смотрю вниз, я вижу, что уровень воды снижается с каждым полным ведром. Мы вычерпали ее почти до самого пола машинного отделения. Ситуация изменилась в нашу пользу, и я наполняюсь оптимизмом: мы можем вычерпать всю воду обратно в океан. Мы уверены, что доберемся до места назначения к полудню следующего дня. Теперь, когда воды в машинном отделении почти не осталось, у меня появилась возможность отдохнуть и пройтись по беспорядочно заваленной спящими людьми лодке. Я хочу разбудить остальных. Я хочу предупредить их, что мы на волосок от смерти.
По всей палубе люди навалились друг на друга в непробудном сне. Несколько коренастых молодых парней покинули свои каюты и перегибаются через борт судна. Их лица ярко-красные из-за палящего солнца, и когда я подхожу ближе, то вижу, что они перепачканы желтой рвотой и морской водой. Я трясу их за плечи и кричу на них, чтобы они осознали ситуацию с волнами и нашей борьбой со смертью. Но они реагируют только стонами, у них изо рта идет пена. Они настолько слабы и обессилены, что не могут связать и двух слов. Не осталось и следа от тех заносчивых, наглых юнцов, которые унижали женщин и детей в начале путешествия. Их мускулы нам никак не помогут.
Семьи сплелись вместе на корме лодки. Я замечаю, что шриланкийцы снова прижимают к себе своего малыша.
Я отрываю тяжелые руки матери и отца от груди ребенка, который уже практически задыхается, и перекладываю их на его еще слабые ножки. Я не желаю нарушать священные семейные узы, пока они спят глубоким сном, но и не хочу, чтобы ребенок задохнулся под тяжестью родительских тел. В этот момент я вижу связь ребенка с матерью и отцом, пока он покоится в святилище их рук. Я помещаю этот образ в уголок своего растревоженного сознания, чтобы время от времени возвращаться к нему.
На нашу лодку уже обрушилась трагедия, но судно по-прежнему движется с постоянной скоростью, как песня, созвучная взлетам и падениям волн.
Караван усталых тел /
58
Пла́ншир – горизонтальный деревянный брус или стальной профиль (стальной профиль может быть обрамлен деревянным брусом) в верхней части фальшборта или борта шлюпок и беспалубных небольших судов.