Мужчины заметно воодушевились, увидев эти дары, и тут же сцепились за лакомую долю этого небольшого груза. Женатые мужчины, чьи жены остались на нижнем этаже, стараются больше остальных. Они устраивают жестокие схватки за несколько лишних пачек печенья. Кажется, они демонстрируют некую форму буйной маскулинности[61], движимые непреодолимым чувством долга, ответственностью за то, чтобы наполнить желудки, накормить свои семьи любой ценой. Все они словно дикие волки, голодные волки, пожирающие и разрывающие внутренности добычи, то и дело огрызаясь друг на друга.
После этой потасовки парни немедленно закуривают… воздух наполняется мутным дымом, грязным, как из трубы паровоза. Верхняя палуба лодки моментально утопает в дыму.
Они вдыхают этот дым с такой жадностью, словно он проходит не только через легкие, но и через пустые желудки и внутренности – выдыхаемый дым пропитан вкусом голода. Запахом нескольких дней истощения.
В дележке этого небольшого груза не было ни справедливости, ни равноправного решения, ни морально честного итога. Это был типичный пример «справедливости» по закону джунглей – сильнейший получил большую долю. Я вижу толстого лысого мужчину с кривой ногой, набивающего оба кармана. Я наблюдаю, как он собирался проглотить печенье, но поскользнулся в луже на палубе. Он едва не рухнул лицом вниз, но умело восстановил равновесие, даже не выронив печенье. Даже он с больной ногой смог запихнуть больше печенья в карманы, чем кто-то вроде меня. Выпрямившись, он прячет пачку печенья под грязную рубашку и, покраснев от усилий, спускается вниз.
Пока усталые и рассерженные мужчины по-детски выражают досаду, по лестнице поднимается Наша Гольшифте[62]. Она кричит на них и выхватывает у них из рук сигареты и печенье, чтобы раздать женщинам и детям внизу. Гвалт на палубе ненадолго стихает, будто перед страхом грома и молнии. У Нашей Гольшифте крупное тело и лицо, а ее темные глаза полны ярости. Она иранка и мать, она инициативная и властная женщина. Мы затеряны где-то в океане, но она все равно держится с отвагой и достоинством.
Пока многие посреди царящего хаоса готовы были переступить через поверженных собратьев ради фиников или фисташек, она заботится о напуганных и слабых. В первые два дня нашего пребывания в море мы поняли, что на лодке только один бак с водой, и она распределила ее по порциям, чтобы никто не умер от голода или жажды. Она горда и уверена в себе, как львица. Она осмелилась даже покинуть нижний этаж, ставший убежищем для более робких женщин, чтобы противостоять мужчинам и дать им отпор. Ее сила духа такова, что никто не оспаривает ее слова. Никто ей не перечит. Между ней и прочими пассажирами существует особый вид уважения: все знают, что Наша Гольшифте не из тех, кто возьмет провизию только для своих двоих детей или своего тощего мужа. Как только она уходит, наступает затишье, и мы все находим местечко, чтобы усесться и проглотить эти сухие печенья.
Я вижу, что лицо Друга Голубоглазого стало ярко-красным от солнечных ожогов. Он сидит на краю лодки, пристально глядя на горизонт. Его подруга Азаде внизу, с остальными женщинами. Я знаю, что эти двое поддерживали и подбадривали друг друга более четырех месяцев. В Индонезии они столкнулись с множеством трудностей. Мы уже не впервые втроем пытаемся добраться до суши после того, как чуть не утонули в море. Мы были в одной группе во время моей первой неудачной попытки добраться до Австралии. Но они убедили друг друга продолжить это трудное путешествие. Теперь у них эмоциональный подъем: один последний шаг, и мы, возможно, достигнем нашей цели.
Беззубый Дурак проходит мимо штурвала, победно ухмыляясь. Он выглядит довольным, как ребенок, получивший угощение. Я помню подвал того отеля в Кендари, где Беззубый Дурак рассказал свою горькую историю. В юности его бросили в тюрьму. Он рассказал мне, что в последний раз видел свою мать в тюрьме. Она сказала ему тогда: «Я думаю, мы видимся последний раз, сын мой», и неделю спустя ему сообщили, что она умерла. Его отец умер всего две недели спустя. Когда он говорил о них, на его глаза наворачивались слезы. Те события наложили на него болезненный отпечаток: на вид он старше своих лет.
61
Маскулинность (от лат. masculinus – «мужской») – совокупность телесных (вторичных половых признаков), психических и поведенческих особенностей, рассматриваемых как мужские.
62
Гольшифте Фарахани (род. 10 июля 1983 в Тегеране) – иранская актриса театра и кино. Мы назвали главу в честь иранской актрисы Гольшифте Фарахани, ныне живущей в изгнании. Бехруз ее очень уважает; для него Гольшифте – образец артиста и глубокой личности. Она известна своим мужеством в разрушении отживших консервативных устоев, и Бехруз считает ее революционеркой.