В вечеру того же дня, Меншиков поехал в Петергоф, но не застал там императора, которого увезли на охоту. Обратившись к Остерману, он завязал с ним резкий и грубый разговор. Этот день и следующий Меншиков остался в Петергофе, но император не возвращался туда. Между тем, встречая всюду холодное выражение лиц, Меншиков решился возвратиться в Петербург, может быть, в той уверенности, что там он будет грознее, нежели в среде придворной. Действительно, прибыв в столицу, он, вместо того чтобы разыгрывать роль впавшего в немилость царедворца, напротив, все утро провел в посещении коллегий и в отдаче разных приказаний; особенно занялся он распоряжениями для приема императора в своем дворце, полагая, что государь по-прежнему будет жить у него по возвращении своем в город. Но около полудня приехал генерал Салтыков с приказанием взять из дома Меншикова царскую мебель и перенести ее в летний дворец. Это сразило князя как громом, он совершенно потерялся, особенно когда в довершение удара ему возвратили мебель его сына, который по должности обер-камергера жил при государе.
В своем смятении он худо сделал, что распустил по квартирам свой ингерманландский полк, который он расставил было для своей безопасности близ своего дворца на Васильевском острове[3]. Этот полк, которого Меншиков считался полковником с самого начала его образования, был вполне ему предан, и то верно, что он внушал немало уважения врагам князя.
На другой день император возвратился в Петербург. Снова послан был генерал Салтыков с объявлением Меншикову, что он арестован. Жена его и дети поспешили в летний дворец, чтобы броситься к ногам императора, но их не допустили до него.
Между тем князя уверили, что его лишают только должностей, но имущества его не тронут и ему дозволят провести остаток жизни в Раненбурге, хорошеньком городке на границе Украины, им же построенном и даже несколько укрепленном. Пока князь оставался в Петербурге, ему не мешали распоряжаться своим имением, так, что когда он выехал отсюда, то по обозу его нельзя было заключить, что едет опальный вельможа. С ним ехало все его семейство и большое число слуг. По всему обращению с ним в первые дни путешествия, казалось было, что ему не желали большого зла. Когда же он прибыл в Тверь, город, лежащий на пути из Петербурга в Москву, то нашел там повеление наложить печати на все его имущество, с оставлением ему только необходимого. Стражу его удвоили, и стали внимательнее наблюдать за ним в дороге. Едва прибыл он в Раненбург, как ему подали кипу бумаг с обвинениями против него, и по следам его ехали лица, назначенные судить его. Его приговорили к ссылке в Березове, самом отдаленном местечке Сибири. Жена его, лишившись зрения от слез, умерла в дороге, остальное семейство провожало его до места ссылки. Он перенес свое несчастие с твердостью, которой в нем не предполагали, и из худосочного, каким он был прежде, стал здоровым и полным. На его содержание было назначено по десяти рублей в день; этой суммы так было достаточно, что сверх собственных нужд, он мог откладывать из нее на расходы для постройки церкви, над которой сам и работал с топором в руке. Меншиков умер в ноябре месяце 1729 г., от прилива крови, так как во всем Березове не нашелся человек, который сумел бы пустить ему кровь.
О происхождении Меншикова существует общее мнение, что он сын крестьянина, отдавшего его в учение пирожнику в Москве; и что он, распевая, разносил по городу пироги, что он был замечен Петром I и понравился ему своими ловкими и острыми ответами. Царь отдал его в услужение Лефорту, а от него взял к себе, и мало-помалу составил его счастие.
Другие же утверждают, будто отец Меншикова находился в военной службе при царе Алексее Михайловиче; а сам Меншиков служил конюхом при дворе царя, так как очень часто дворяне служили при царских конюшнях. Петр I, часто обращаясь к Меншикову, заметил остроумие в его ответах, и поэтому перевел его из конюшни на службу при своей особе; открыв затем большие дарования в Меншикове, Петр в течение немногих лет возложил на него высшие государственные должности.
Я всегда находил первое мнение более близким к правде. Несомненно верно, что Меншиков низкого происхождения; он начал с должности слуги, после чего царь взял его в солдаты первой регулярной роты, названной им потешною. Отсюда уже царь взял его к себе, оказывая ему полное доверие, так что во многих случаях Меншиков управлял Россиею так же деспотически, как сам государь. Однако в последние годы царствования Петра I значение Меншикова заметно умалилось; полагают даже, что если бы жизнь этого государя продлилась еще несколько месяцев, то произошли бы снова большие перемены при дворе и в министерстве.
3
Васильевский остров составляет часть города Петербурга. Петр I подарил его даже весь Меншикову, но потом взял его обратно, полагая выстроить на нем весь Петербург, но план этот не состоялся (