При этом я заранее извиняюсь за некоторую неполноту, неточность и бессистемность изложения. Главная вина за эти недостатки падает не столько на меня, сколько на обстоятельства, от меня не зависящие.
Дело в том, что почти все документы, относящиеся к деятельности Северо-Канского фронта, в силу целого ряда неблагоприятных обстоятельств или погибли, или затерялись.
Так, документы за период времени от декабря 1918 года по июнь 1919 года — при нашем отступлении из Тасеева — попали к белым и были ими сожжены. Затем уже в 1920 году А. И. Окуловым{1}, в бытность его окружным военкомом, была создана специальная комиссия по сбору материалов. Эта комиссия выезжала на места, где снимала опрос с участников, собирала документы и образцы выработки лаборатории[8], а также произвела целый ряд фотографических снимков и т. д., и т. п. Но и этот материал, временно хранившийся в вагоне поезда, в котором был размещен окружной военкомат, бесследно исчез.
Вследствие этого из документального материала удалось использовать только то немногое, что случайно сохранилось лично у меня, и при писании воспоминаний пришлось базироваться главным образом на том, что сохранила память.
Естественно — поскольку дело приходится иметь с таким несовершенным источником, как память, — возможны крупные пробелы, особенно, если принять во внимание, что со времени описываемых событий прошло шесть, да не простых, а революционных лет. И, наконец, кроме всего этого, писать пришлось спешно, урывками, что, конечно, не могло не отразиться как на системе, так и на самом характере изложения.
Для иллюстрации отдельных событий и моментов работы мною приводятся некоторые из сохранившихся документов.
Эти документы, как увидит читатель, страдают многочисленными недостатками как со стороны формы изложения, так и со стороны грамотности, — это объясняется отсутствием интеллигентных сил в самом процессе нашего движения.
Надеюсь, что, несмотря на эти недостатки, читатель все же получит картину нашего движения, во многом типичного для всей Сибири.
В. ЯКОВЕНКО.
Глава I
Организация Советской власти и Красной Армии в Тасеевском районе. Переворот в гг. Канске и Красноярске. Переговоры с чехами. Перевыборы исполкома.
В процессе гражданской войны большую роль сыграло партизанское движение, происходившее почти повсеместно в Республике. Но особенно сильное развитие оно получило в Сибири. Мне лично пришлась принять участие в движении Тасеевского района, который впоследствии именовался Северо-Канским фронтом. В своих записках я попытаюсь воспроизвести с наибольшей точностью, поскольку это допускает моя память, историю возникновения и развития движения в этом районе.
Для того, чтобы полностью выявить все предпосылки, следовало бы начать с поворотного года в истории русской революции, т. е. с 1905, когда пробудившееся самосознание пролетариата приняло форму открытого выступления, что, в свою очередь, чрезвычайно сильно отразилось на пробуждении революционной сознательности крестьянства, которому впервые пришлось разрешить поставленные перед ним вопросы: с кем ему по пути? Кто действительно осуществит его чаяния и надежды? В мою задачу освещение этого периода не входит: думаю, что товарищи, жившие в Тасееве и Канске в те годы и бывшие сами активными участниками движения того времени, изложат эти события и факты с достаточной полнотой. Я же лично изложу то, что делалось в моем присутствии, начиная со времени моего возвращения с фронта, т. е. с июля 1917 года.
В то время до Тасеева только еще докатилась волна Февральской революции, и сознание масс находилось в периоде выявления и формирования. Да и сам я в то время недостаточно ориентировался в различных политических течениях, а революционная фразеология эсеров мешала мне разглядеть сразу их сущность. В силу этого обстоятельства в течение первого месяца я лишь наблюдал за борьбой группировок.
Таких группировок было две: одна — большевистская, состоявшая из 135 человек, преимущественно крестьян-середняков, во главе которой стояла группа политических ссыльных, руководимая тт. Каулиным, Двоеглазовым{2} и др., и другая — эсеровская, состоявшая из местных торговцев и лишь небольшой группы крестьян, насчитывавшая около 150 человек и руководимая начальником почтово-телеграфного отделения Бурдиным, мировым судьей Терещенко и политическими ссыльными — эсерами. Между этими двумя группами шла борьба. Руководители обеих группировок часто бывали у меня, и каждый из них критиковал позиции и платформы противника, стремясь склонить меня на свою сторону. В течение целого месяца я, однако, не принимал окончательного решения, а старался детально изучить сущность той и другой, изучить принципы, на которых они строят свою политику.