Когда Мартынова перевезли на гауптвахту, которая была тогда у бульвара, то ему позволено было выходить вечером в сопровождении солдата подышать чистым воздухом, и вот мы однажды, гуляя на бульваре, встретили нечаянно Мартынова. Это было уже осенью; его белая черкеска черный бархатный бешмет с малиновой подкладкой произвели на нас неприятное впечатление. Я не скоро могла заговорить с ним, а сестра Надя положительно не могла преодолеть своего страха (ей тогда было всего 16 лет). Васильчикову и Глебову заменили гауптвахту домашним арестом, а потом и совсем всех троих освободили; тогда они бывали у нас каждый день до окончания следствия и выезда из Пятигорска. Старательно мы все избегали произнести имя Лермонтова, чтобы не возбудить в Мартынове неприятного воспоминания о горестном событии.
Глебов предложил мне карандашик в камышинке, который Лермонтов постоянно имел при себе, записывал и рисовал им что приходилось, и я храню его в память о поэте, творениями которого я всегда восторгалась.
Глебов рассказывал мне, какие мучительные часы провел он, оставшись один в лесу, сидя на траве под проливным дождем. Голова убитого поэта покоилась у него на коленях — темно, кони, привязанные, ржут, рвутся, бьют копытами о землю, молния и гром беспрерывно; необъяснимо страшно стало. И Глебов хотел осторожно опустить голову на шинель, но при этом движении Лермонтов судорожно зевнул[301]. Глебов остался недвижим, и так пробыл, пока приехали дрожки, на которых и привезли бедного Лермонтова на его квартиру.
Не знаю, насколько займет читающую публику мое воспоминание давно минувшего; но я сказала все, что было в продолжение двухмесячного моего знакомства с Лермонтовым. Надеюсь, что наконец перестанут видеть во мне княжну Мери и, главное, опровергнут несправедливое обвинение за дуэль.
Именной указатель
Абрамович, Д. И.
Аксаков, С. Т.
Александр Николаевич, вел. кн.
Алексеев. Л. И.
Алексеев, П. И.
Алексияно, К. П.
Алопеус.
Алябьев, А. А.
Анна Иоанновна.
Анна Мелентьевна (она же Пелагея).
Анна Павловна.
Аничков, Е. В.
Аракчеев, А. А.
Д’Арлинкур.
Арнольди, И. К.
Арнольди, Л. И.
Арсеньева, Е.А.
Ахилл (слуга Лопухина).
Багговут, М. С.
Байрон.
Бакунина, Е.
Бандре-дю-Плесси.
Барант де.
Баратынский, Е.А.
Барбье.
Батюшков, К. Н.
Бахарах.
Бахметев.
Бахметева, С.
Беклешов, А. А.
Беклешов, Н. С.
Беклешова, У. С.
Белов, Р.
Беме, Я.
Бенкендорф А.
Бернарден-де-сен Пьер.
Бернов.
Бирон.
Блаватская, Е. П.
Бомарше.
Бороздин, А. М.
Боссюэт.
Брнскорн, О. Ф.
Булгаков, А. Я.
Булгакова. Е.А.
Булгарин, Ф. В.
Бурнашев. В. И.
Буткова, Н. В.
Быховец. Е.
Васильчиков, А. И., кн.
Верещагина, А. М.
Верзилины.
Вигель, Ф. Ф.
Вигилянский, П. Б.
Винсон,
Виньи де Альфред.
Висковатов, П. А.
Вистенгоф, П. Ф.
Витте, Е.А.
Витте, С. Ю.
Вольтер.
Вонлярлярский, В.А.
Воронцова, Е. К. гр.
Вяземская, В. Ф. кн.
Вяземский, П. А. кн.
Вяземский, И. П. кн.
Гагарина, М. А. кн.
Ган, Е.А. («Зенеида Р-ва»)
Гайстфрейнд, Н. А.
Гегель.
Гейне.
Генслер.
Гессен, Ю. И.
Гете.
Гино, Е.
Глебов, М. Н.
Гоголь, Н. В.
Голицин, А. С. кн.
Голицин, В. С. кн.
Головин, М. Г.
Головин, Н. Г.
Головин, Ф. Г.
Голубцов, В. В.
Гончаров, И. А.
Горчаковы, Вера и Лидия кн.
Горчакова, В. Ю. кн.
Грибоедов, А. С.
Гюго, В.
Давыдов, Н. Г.
Данте.
Дантес.
Деборд-Вальмор.
Дезульер.
Делож.
Демидов, П. Н.
Депрерадовнч, Н. Н.
Депрерадович. А. Н.
Державин, Г. С.
Дешлер.
Дмитриев, И. И.
Дмитревский.
Долгорукая, А. И. кн.
Долгорукий, В. С. кн.
Долгорукий, Д. И. кн.
Долгорукий. И. М. кн.
Долгорукая, Н. В. кн.
Долгорукий, П. В. кн.
Долгорукий, Р. А. кн.
Долгорукий, С. В. кн.
Долгорукий, С. Г. кн.
Долгорукий, Ю. В. кн.
301
Князь А. И. Васильчиков рассказывает об этом эпизоде несколько иначе: «Столыпин и Глебов уехали в Пятигорск, чтобы распорядиться перевозкой тела, а меня с Трубецким оставили при убитом. Наше сидение в поле при трупе Лермонтова продолжалось очень долго, потому что извозчики, следуя примеру храбрости г.г. докторов, тоже отказались один за другим ехать для перевозки тела убитого. Наступила ночь, ливень не прекращался. Вдруг мы услышали дальний топот лошадей по той же тропинке, где лежало тело и, чтобы оттащить его в сторону, хотели его приподнять; от этого движения, как и обыкновенно случается, спертый воздух выступил из груди, но с таким звуком, что нам показалось, что это живой и болезный вздох, и мы несколько минут были уверены, что Лермонтов жив». («Русс. Арх.», 1872, кн. I, стр, 212).