Вскоре вдалеке послышались шаги и дыхание бегущих воинов, сопровождаемые воплями скрипучего голоса Агуа, который проклинал всех, кто оторвал его от любимого занятия. Бамбу встал с кучи хвороста, возле которой молча сидели его ученики, и посмотрел в темноту, явно довольный доносящимися проклятиями пачкателя. Когда вся процессия вошла в зону, освещённую кострами, стало видно, что три крепких воина несут на себе сухого жилистого Агуа, который пытается вырваться и отвешивает своим обидчикам увесистые тумаки. Однако старый пачкатель явно уступал крепким охотникам в силе. Раскрасневшиеся и вспотевшие, они поднесли его и поставили на ноги перед Бамбу, а затем разбрелись каждый к своей семье.
Оставшись лицом к лицу с Бамбу, пачкатель сразу затих и сгорбился, опустив глаза вниз и переминаясь с ноги на ногу. Бамбу смерил его недобрым взглядом и громко произнёс:
- Агуа, для тебя приказ совета старейшин ничего не значит? Или ты уже настолько зазнался, что решил, будто можешь не являться на общий сбор племени? Тогда скажи это в открытую всем сейчас, и мы тебя отпустим, держать не станем! Леса вокруг большие, можешь идти куда пожелаешь! Хоть в ту сторону, где только что пробежал Клыкарь, хоть в другую, где живут бурые Ревуны. Пойдёшь к ним, покажешь им своё умение пачкать скалы глиной или царапать дерево камнем. Может они тебя за это даже согреют, прежде чем разорвать на куски! А если ты всё же решишь остаться с нами, то изволь подчиняться общим приказам старейшин племени, которым подчиняюсь даже я - самый старший из всех, кого ты здесь видишь!
Бамбу всем своим видом нарочито показывал, насколько он взбешён. Его речь звучала, как тяжёлые удары в большой бубен. Глаза сверкали в свете костров, а красные отблески придавали лицу поистине ужасное выражение. Задул лёгкий ветерок, и космы его седых волос, развевающиеся на ветру, дополнили и без того устрашающую картину гнева шамана. Агуа поднял было глаза на старика, но быстро опустил их вниз, боясь даже смотреть в его сторону. Он что-то пытался пробормотать, но страх загнал его голос так глубоко внутрь, что наружу вырывалось лишь какое-то бессмысленное бормотание.
- То, что произойдёт вскоре, должно напомнить тебе и всем остальным болтунам и пустомелям, что Мир вокруг нас силён, как стадо Мамутов и бесконечно огромен. Небо над нашими головами - лишь один из его глаз. И когда он смотрит сверху, он нас даже не видит, настолько он велик! И ему абсолютно всё равно, что случится с тобой и даже со всеми нами сегодня, завтра и когда-либо. Мы для него лишь песчинки на снегу, которых в лесах и пещерах за дальними горами ещё множество. И поэтому наше выживание или смерть является нашей личной заботой. Пока мы держимся вместе, наша жизнь продолжается. Но как только мы начнём делать, что кому взбредёт в голову, нас разорвут Клыкари или передушат озверевшие волосатые дикари из-за гор! Ясно? А теперь иди к своей женщине, за которую ты в ответе так же, как и любой другой мужчина в нашем племени, и которую ты бросил одну в эту страшную ночь!
Пристыженный и напуганный, Агуа мгновенно сорвался с места и попятился, глядя исподлобья по сторонам и выискивая свою несчастную жену. Всё племя внимательно следило за этой сценой. Кое-кто нашёл забавным то, что старик отчитал этого бездельника Агуа. Ухмылки и перешёптывание появились повсюду. Не обращая на них внимание, Бамбу достал из своих просторных одежд большой бубен, перетянутый кожей, и старую деревянную колотушку с резьбой на рукоятке, поднял их высоко над головой и дважды с силой ударил друг об друга, глядя во тьму поверх голов сидящих на снегу людей.
Внезапно из лесу, словно эхо от бубна, отовсюду послышалось хлопанье крыльев сотен птиц, одновременно взлетающих в воздух, и затем земля подпрыгнула и ушла у всех из-под ног. Мощные толчки повалили людей на снег и разбросали горящие головни костров. В лесу послышался треск ломающихся деревьев, а затем из-под земли донеслись низкие раскаты грома, который с каждой секундой становился всё громче, как будто нечто огромное и бесконечно тяжёлое приближалось к людям из подземных глубин, молотя в огромный барабан.