От европейцев мы переняли пьянство, мошенничество, непорядочность. Давайте теперь научимся их военному мастерству. Мы видим повсеместно, как европейцы подстрекают слабые индейские племена выступать против сильных. Мы должны извлечь пользу из этого урока, или нас прогонят с нашей земли!
Шеннон понимающе кивнула.
– Он хочет помочь французам, потому что они слабее англичан?
– Вот именно. Он надеется, что вражда и недоверие между французами и англичанами будут длиться вечно и не позволят им занять главенствующее положение на континенте. Конечно, добиться этого без помощи союза ирокезов невозможно. Ему необходимы гарантии, что ирокезы не будут помогать англичанам.
– Сможет ли Кахнаваки добиться от ирокезов такого обещания? Мне кажется, что союз ирокезов с англичанами достаточно прочен.
Джон пожал плечами.
– Пока еще трудно назвать их отношения союзом. Кахнаваки опасается, что вскоре он упрочится. Он пытается помешать этому… К счастью, сенеки согласились изложить его взгляды совету, – посторонним разрешается обращаться к совету только через сахемов[13] – они считают его предложение мудрым.
– Я читала, что голосование на таких совещаниях принимается единогласно. Такой порядок кажется мне слишком строгим. Можно ли надеяться, что Кахнаваки убедит каждого члена совета?
– Да, совет принимает решения единогласно. Как объясняют сенеки, один голос представляет одну «военную группировку». Тем не менее, решения носят не обязательный, а рекомендательный характер. В совете нет согласия. Часто он не принимает никаких решений, но выслушивает все мнения, даже противоположные. Однако если решение действительно принято, оно обязательно для всех.
– В этом есть смысл. Ты бывал на таких советах?
– Много лет назад. Мы с Кахнаваки были приглашены в качестве гостей. В те дни я совсем не знал их языка. И все же совет произвел на меня огромное впечатление. – В глазах Джона вспыхнула искорка надежды. – Даже если Кахнаваки убедил меньшинства, все слышали его слова – через сахема сенеков, а это – неплохое начало.
«Но этого никогда не случится», – печально подумала Шеннон. Пройдет немного времени, посеянные Кахнаваки семена мира еще не успеют взойти, когда его предубеждение против англичан приведет к убийству двух ирокезских сановников… Кахнаваки говорит о «видениях», но он такой же человек, как все. Он – хрупкое звено в цепи своего собственного плана борьбы. Его слабость принесет несчастье и приведет к гибели его народа.
«Но Джон будет в безопасности», – решительно напомнила себе Шеннон. Спасибо твоей улыбке, которая стоит миллион долларов, и его невероятной жизненной силе. Усмехнувшись, она вспомнила, как без всяких усилий уговорила его отправиться в Нью-Амстердам и забыть все разговоры о свадьбе в саскуэханнокской деревне. Джон был в ее власти. Шеннон смотрела, как он закрывает на засов двери кузницы. Его широкие обнаженные плечи блестели на полуденном солнце. Она решила не проявлять к нему милосердия.
– Джон.
Он фыркнул, но не повернулся к ней.
– Опять?
Шеннон рассмеялась.
– Просто я хотела спросить, пойдут ли с нами собаки.
– Пойдут.
– Обе?
– Да.
– Хорошо, – Шеннон обняла его за талию и игриво прижалась к нему. – Что мы будем делать сейчас? Пойдем ловить рыбу?
– Как скажешь.
– Мне бы хотелось понежиться в постели.
– Как в прошлую ночь?
– Это твоя вина, – засмеялась Шеннон. – Нечего было говорить по-французски. – При воспоминании о нежном шепоте Джона она почувствовала слабость. – Очень романтично.
Джон подхватил ее на руки.
– Должен я отнести тебя в постель, cherie?[14]
– Обязательно. Мне необходимо пробудить мои дремлющие способности.
Джон охотно передал невесте всю работу по дому. Но, в конце концов, ему снова пришлось заняться приготовлением пищи, так как все попытки Шеннон сготовить обед на очаге окончились полным провалом.
– Я неплохо готовлю, Джон, – смущенно оправдывалась она. – Дай мне миксер, свежие фрукты и йогурт, и я приготовлю тебе пищу богов.
Джон пропустил ее «вздор» мимо ушей.
– Попробуй накормить этим Герцогиню или Принца, а я наловлю еще рыбы и сам пожарю ее на обед.
Шеннон брезгливо сморщилась и понесла тарелку пригоревшей форели к двери. С порога она внимательно осмотрела окрестности.
– Они спрятались, – сообщила она удивленно.
– Твои кулинарные изыски привели их в ужас, – фыркнул Джон. – Поставь это месиво и иди ко мне.