– Не ревнуй, – Ингрид перехватила запястья мужа. – Я хорошо сделала свою работу – ты узнал всё о планах United Mankind. А за хорошую работу полагается премия – считай, что я её получила… от этого глоба, да будет лёгкой его тропа в Хель.
– Кошка, – Эйрик сгрёб её в свои медвежьи объятья. – Какая же ты всётаки кошка…
Могучая пятерня ярла, на которой ещё осталась кровь Хендрикса, нырнула за пазуху Ингрид, тиская ей грудь. Другой рукой Эйрик задрал жене подол и освободил её ягодицы от облегавшей их ткани. Оторвавшись на пару секунд от оглаживания тугого тела супруги, он выпустил из своих штанов "пса Гарма", рвущегося в бой, и рывком вогнал его в "пещеру Гнипахеллир", едва не опрокинув при этом стол, на который опёрлась ладонями застонавшая от неги Ингрид. Достойной друг друга паре – властителю Свальбарда и его жене – нравилось в процессе любовных игр называть интимные части тел именами, взятыми из скандинавской мифологии, которой искренне увлекались оба.
– Я назову "Девственницу" твоим именем, – прорычал Эйрик, сжимая бёдра Ингрид и чувствуя приближение пика близости. – Девственница – существо бесполезное, плохое имя для боевого драккара!
…Ни Ингрид, ни сам Эйрик даже не подозревали, что миниатюрный электронный "шпион" (наподобие тех, какими глобы снабжали незадачливых московских бояр), тайком установленный Хендриксом в укромном уголке дома свальбардского ярла, исправно информирует дежурных операторов Управления обо всё происходящем. И очень скоро за океаном стало известно, что операция "Джойнт" [41] провалилась, и что свободолюбивый Эйрикярл вышел из повиновения…
– У полюса были викинги, сомнений нет, – уверенно произнёс Михаил Пантелеев.
– Что, удалось выловить коечто подтверждающее твоё предположение? – спросил князь Александр.
– Там хрен чего выловишь, – мрачно проговорил воевода. – Темно и глубоко – легче найти иголку в стоге сена. Но мы сопоставили данные воздушной разведки за прошедшие месяцы конца прошлого года и начала года нынешнего. Поздней осень на рейде Груманта появились две атомные подводные лодки. Потом они ушли в море – к сожалению, "Зубатка" потеряла с ними контакт и не смогла проследить, куда они направились. Через какоето время вернулась одна лодка – всего лишь одна! – и время это совпадает со временем гибели "Гепарда". Но у пиратов появились три новых субмарины – целых три! – и ранней весной вся эта троица исчезла: она тоже вышла в море. Затем – бой "Краба", который утопил две неопознанные подлодки и по возвращении сообщил, что в районе боя была ещё и третья. Ухватить её за хвост Волков не смог – фокусы гидрологии Ледовитого океана, – но вскоре одна лодка вернулась на Грумант: одна из той славной троицы, которая покинула архипелаг месяцем раньше.
– Ошибка в опознавании исключена? Лодки – они ведь похожи одна на другую.
– В данном случае ошибка исключена. Это был стратегический ракетоносец класса "огайо". Его трудно перепутать с лодкойохотником – он втрое крупнее.
– Стратегический ракетоносец? Откуда у разбойного ярла такой корабль?
– Оттуда же, – адмирал пожал плечами, – откуда и все остальные. Пленные, которых мы взяли на борту крейсера викингов, сплошь глобы, и сплошь военные моряки. Думаю, однако, что это был не чистый ракетоносец, а переоборудованный для проведения особых операций – есть у United Mankind такие корабли, наследство былой славы. Между прочим, опасный это корабль, князь, – он может высадить в любой точке нашего побережья сотню головорезов, причём так, что мы об этом и не узнаем или узнаем слишком поздно. Вывод напрашивается: у Северного полюса были викинги, и пришли они туда за нефтью.
– Может быть, там всётаки были глобы или ханьцы? Не хотелось бы рубить сплеча, воевода.
– Глобы риску не любят, – усмехнулся воевода, – они любят загребать жар чужими руками. А ханьцы – после того, как сибирский князь Михаил признал первенство Василия, воины богдыхана нерешительно топчутся у границ Сибири: и хочется, и колется. Сильного атомного подводного флота у Поднебесной Империи нет, а другим кораблям к полюсу не пробиться. К тому же Берингов пролив минирован – там при прорыве погиб камчатский атомоход, вечная память его морякам… Нет, князь, это были викинги. Цифирь сходится – дважды два как есть четыре. Вывод: с Грумантом нам надо кончать – надоел он, как заноза в заднице.
– Мда, похоже на Кубу…
– На какую Кубу? – не понял Пантелеев.
– На кубинскую. В шестьдесят втором Хрущёв установил на Кубе советские ракеты средней дальности с ядерными боеголовками. Американцы взвились как ошпаренные – ещё бы, атомный нож к горлу! Вот и Грумант для нас так же неприятен – а ну как завтра глобы вздумают "подарить" Эйрику атомные ракеты? Так что нужно его окоротить, и чем скорей, тем лучше, пока он сам по себе и не надумал уйти под крылышко ЮЭм – тогда его голыми руками уже не возьмёшь.
– А его и сейчас взять не так просто. Десантных кораблей мы не имеем, а корветы и "Лейтенант Ильин" примут на борт от силы четыре сотни морпехов, причём без техники. А у Эйрика на островах несколько тысяч воинов – зря только положим наших ребят. Тут надо хорошо подумать… Можно, конечно, обстрелять Грумант крылатыми ракетами с "батонов", перепахать там всё вдоль и поперёк, флот потрепать, но только без высадки на берег победы всё равно не будет – это же военная аксиома.
– Можно ограничиться и одной ракетой, – веско произнёс князь Александр.
– Ядерный удар?
– Да, воевода. Чирей надо прижигать калёным железом – это помогает.
– Там много безвинных, князь, есть там и наши, викингами пленённые. И всех их в атомный огонь?
Александр промолчал, но по лицу его было видно, что гуманные соображения мало его волнуют.
– И что скажет на это великий князь московский? – спросил старый воевода, поняв, что взывать к человеколюбию Александра Холодного – пустое дело. – Мы ведь ныне не сами по себе – мы под его рукой.
– Князь Василий ударил ядерным зарядом по Кавказу, – возразил северный князь, – и както не сильно горевал о жёнах и детях, которым не повезло оказаться в эпицентре взрыва!
– Это так, – согласился адмирал, – но Василий был только в своей воле, а мы – нет. За Эйриком стоит United Mankind – как бы из нашей затеи с атомной бомбардировкой Груманта большой беды не вышло. Я выполню приказ моего князя, но я прошу его прежде связаться с Москвой.
– Хорошо, – ответил Александр, немного помедлив. – Ты прав, боярин, – я свяжусь с Москвой.
Лонгйирбюен напоминал разворошённый муравейник. Между его домов тут и там сновали вооружённые викинги, подгоняя траллсов, грузивших гусеничные вездеходы. Урча моторами, машины сползались к причалам, где грузы переваливали на катера и плашкоуты и отправляли на рейд, к ждущим трюмам "Конунга" и транспортов. В Исфиорде было тесно: кроме китообразных туш "Ингрид2" и "Свальбарда" и серой громады десантного корабля там стояли на якорях крейсер "Ундина", фрегат "Валькирия" и несколько сторожевых судов. У причала была ошвартована плавучая мастерская и с десяток мелких кораблей, и все они принимали на борт поток грузов – ярл Эйрик отправлялся на материк: он готовился принять корону конунга Скандинавии, подкрепив свои притязания ракетами своих драккаров.
"Провозглашение независимости" прошло без сучказадоринки – владыка Свальбарда всё рассчитал. Ярл не зря разбавлял экипажи "арендованных" кораблей своими людьми, среди которых было немало бывших военных моряков, и не зря сам ходил в море, проверяя, насколько хорошо его викинги научились управляться со сложной заокеанской техникой. И он не ошибся, полагая, что многие матросыглобы захотят стать викингами – многим из них уже надоела роль бессловесных винтиков огромной и равнодушной машины под названием United Mankind: их манила свободная жизнь вольных пиратов. Офицерымидлы не спешили присоединиться к "береговому братству" (а некоторые из них даже открыто выказали своё недовольство происходящим), но с ними ярл не церемонился: его дружинники проламывали строптивцам черепа боевыми топорами и сбрасывали тела за борт. Зрелище это впечатляло: сомневавшиеся предпочли ледяной посмертной купели присоединение к победителю.