С главной башни Эленсбургского замка открывались необозримые дали. Эта башня представляла собой каменный форт в старинном стиле: плоская кровля опоясана зубчатой стеной, по углам три навесные караульные башенки, между ними — крытые галереи с резными балюстрадами; над четвертым углом возвышается массивный восьмигранник, на котором укреплен флагшток с национальным флагом.
К форту примыкала жилая часть замка. Затейливые балконы, окна причудливой формы, забранные ажурными деревянными решетками, прихотливо разбросанные флюгера на крыше — все говорило о богатой фантазии британской знати.
Мисс Кэмпбелл часами могла сидеть на смотровой площадке восьмигранной башни, погрузившись в мечты. Девушка устроила себе там уединенную келью, похожую на защищенную от ветра обсерваторию, где удобно читать и рисовать, пока не сморит сладкий сон. Иногда Хелину можно было увидеть в парке одну или в обществе Элизабет. Она любила скакать на лошади по окрестным лугам, и верный Патридж, во всю мочь хлеставший своего коня, не мог угнаться за госпожой.
Из многочисленной прислуги замка выделялись своей особой преданностью хозяевам уже известные нам Бесс и Патридж, с юных лет служившие семье Кэмпбелл верой и правдой. Пальму первенства в этом дуэте следует отдать, конечно, Элизабет, по прозвищу Дакки[17]. Почтенной даме минуло столько лет, сколько ключей висело у нее на поясе, а их насчитывалось около полусотни. Элизабет, женщине обстоятельной и хозяйственной, на которой держался весь дом, возможно, казалось, что она имеет влияние на господ, хотя те и старше ее годами. Так ли это было на самом деле, один Бог ведает, но ясно одно: Бетти вырастила мисс Кэмпбелл с истинно материнской заботливостью.
Кроме домоправительницы на службе у семейства Мелвиллов состоял дворецкий Патридж, знаток и ревнитель обычаев клана. Он всегда носил национальный шотландский костюм: ярко-голубой берет, кошель, подвешенный к поясу, пеструю клетчатую юбку «кильт», доходившую до колен, переплетенные крест-накрест шнурами гетры и сандалии из бычьей кожи. Заботливая домохозяйка и верный дворецкий — что еще требуется для спокойствия и уюта?
Вы, верно, заметили, что явившийся на зов господ Патридж назвал их юную племянницу «мисс Кэмпбелл». Если бы бравый шотландец назвал ее «мисс Хелина», то есть христианским именем, данным девочке при крещении, это считалось бы фамильярностью и нарушением этикета. Старшую или единственную дочь в семье джентри[18], даже если она еще лежит в колыбели, нельзя называть просто по имени. Будь мисс Кэмпбелл даже дочерью пэра, ее называли бы «леди Хелина», но она принадлежала к древнему роду сэра Колина Кэмпбелла, прославленного участника крестовых походов. На протяжении нескольких столетий множество боковых ветвей отделилось от этого древа: Аргайллы, Бределбейны, Локнеллы и прочие. В Хелине с младых ногтей чувствовалась кровь ее знаменитых предков.
Мисс Кэмпбелл была истой шотландкой, одной из благородных дочерей Туле, со светлыми волосами и глазами голубыми, как на портретах Файндона или Эдвардса. Нисколько не уступая Брендое, Эми Робсарт или Флоре Мак-Айвор, Диане Вернон, мисс Уордер, Кэтрин Гловер или Мэри Эвенел[19], если иметь в виду те достоинства, которыми авторы шотландских романов наделяли своих героинь, мисс Кэмпбелл отличалась редким очарованием. Хотелось без конца любоваться ее милым личиком, синими, будто горные озера, глазами. Природа наделила девушку невысокой, но стройной фигурой и горделивой осанкой, а по задумчивому лицу порой скользила еле заметная тень иронии. Весь облик этой юной особы был отмечен грацией и изяществом.
Хелина была не только хороша собой, но также добра и милосердна. Она не гналась за роскошью, хотя имела для этого все возможности. Ее щедрость и сострадание к бедным могли служить наглядной иллюстрацией старой гэльской пословицы: «Пусть подающего мошна останется всегда полна!»
Эта знатная леди ощущала себя шотландкой душой и телом. Преданная своей земле, своему народу, своему клану, она предпочла бы самого скромного шотландца — Sawney[20] — любому надутому англичанину — Джону Булю. Будто струны арфы, трепетало ее сердце при звуках национальных мелодий, что наигрывали на волынке здешние горцы.
20
Sawney (Сони), уменьшительное от Alexander (Александр) — так называют шотландцев англичане. В свою очередь шотландцы дали англичанам имя Джон Буль.