Прямым следствием сокрушительного разгрома армии Витовта на берегах Ворсклы было чрезвычайное осложнение международного и внутриполитического положения Великого княжества Литовского на грани XIV и XV вв. Военно-политический потенциал Юго-Западной Руси оказался существенно подорванным. Большинство ее земель осталось без действенных средств защиты от нового нашествия ордынцев. Преследуя остатки армии Витовта войска Едигея и Тимур-Кутлука осадили Киев, взяли с него большой "окуп" и, по словам новгородской летописи, "и наместники свои посадиша" в нем. Вслед за этим погрому подверглась /150/ почти вся Юго-Западная Русь, включая Волынь.[680] Опустошив ее земли и добившись возобновления дани с некоторых из них, в частности с Подолья,[681] ордынцы вскоре возвратились в южные степи. В расчеты правителей Орды не входило чрезмерное ослабление Великого княжества Литовского, используемого ими в качестве политического противовеса Московскому великому княжеству, и поэтому уже осенью 1399 г. Едигей стал добиваться ослабления Москвы.[682]
Используя ослабление военно-политических позиций феодальной верхушки Великого княжества Литовского, такие крупные центры восточнославянских земель, как Смоленск и Рязань, в 1401 г. предприняли попытку добиться независимости от Литвы и перейти на сторону Москвы.[683] Видимо, подобные процессы происходили и в Среднем Поднепровье, куда Витовт поспешил назначить наместником своего родственника и наиболее верного приверженца князя Ивана Ольгимунтовича Гольшанского.
В обстановке ослабления господства литовских феодалов на землях Руси Витовт и близкие к нему круги княжеско-боярской элиты вернулись к сотрудничеству с польскими феодалами и королем Владиславом-Ягайлом, санкционировав формальную инкорпорацию Литвы и ее владений в состав Польского королевства по акту Виленской унии 1401 г. Новый акт унии стал определенной вехой в политическом развитии Великого княжества Литовского, создав условия для все большего подчинения его феодальной Польше, а вместе с ним и зависимых от Литвы земель Юго-Западной Руси. /151/
Заключение
Общность в сфере материальной и духовной культуры, общественных отношений, формировавшихся на основе древнерусской, трех восточнославянских народностей – великорусской, украинской и белорусской – выступает в XIV в. в качестве одной из основных тенденций и в их государственно-политическом развитии, хотя и осложненном феодальной раздробленностью Руси, ордынским игом и усилившимся натиском враждебных внешних сил.
Включение большей части Юго-Западной Руси в состав Великого княжества Литовского – это длительный и сложный процесс, конечный результат которого во многом зависел от соотношения внутриполитических сил и международной обстановки в данном регионе, в частности от позиции правящих кругов местного боярства и антиордынской активности Литвы. Примерно до середины 60-х гг. XIV в., в условиях господства на Руси полицентризма, правящей элите Литвы удавалось использовать в целях феодальной экспансии тенденции к сплочению антиордынских сил и политическому единству, объективно существовавшие в бывших древнерусских землях. Частичное совпадение внешнеполитических целей литовских феодалов и боярства Юго-Западной Руси, гарантирование литовской великокняжеской властью сохранения за ним определенных сословно-классовых привилегий послужили основой, на которой стало возможным сотрудничество, правда, неравноправное, этих двух разноэтнических групп господствующего класса в рамках Великого княжества Литовского. Проявлением такого сотрудничества явился разгром трех доминировавших в Северном Причерноморье орд в битве у Синих Вод осенью 1362 г., а его следствием – расширение владений Литвы на юге до устья Днепра и Днестра, закрепление в их составе Киевского и Волынского княжеств, Подолья и Чернигово-Северщины. Таков главный итог второго этапа феодальной экспансии Литвы в Юго-Западной Руси (40-е – начало 60-х гг. XIV в.).
Теснимая на своих границах рыцарством Тевтонского и Ливонского орденов, Литва не могла вести последовательную борьбу против Золотой Орды и Польского королевства, с которыми она в 1325 г. вступила в длительное противоборство за земли Галицко-Волынского княжества. Вооруженное сопротивление местных княжеств и неблагоприятная в целом международная обстановка предопределили половинчатость успеха первого этапа экспансии литовских феодалов в Юго-Западной Руси в 20-30-х гг. XIV в.
Земли Юго-Западной Руси – Волынская, Киевская вместе с Переяславской, Подольская и Чернигово-Северская – вошли в состав Великого княжества Литовского со своей сложившейся еще во времена существования Древнерусского государства социально-политической структурой, которая /152/ соответствовала обществу с развитыми феодальными отношениями. В своих основных чертах она сохранялась до конца XIV в. Развитие в предшествующий период крупного вотчинного землевладения обусловило возрастание политического значения боярства, выступившего в отношениях с литовскими и польскими феодалами в роли охранителя местной "старины" – комплекса традиционных элементов феодальной государственности, сложившегося в рамках отдельных территориально-политических формирований ("земель") как древних, так и складывавшихся. Государственно-политическая связь этих земель с Литвой почти до конца XIV в. выражалась в форме их вассальной (и даннической одновременно) зависимости.
Подчинение юго-западных земель Руси власти феодальной верхушки Литвы произошло в период постепенного преобладания в их политической жизни тенденций к объединению, что было характерно и для других русских земель. В первую очередь, они проявились в Галицко-Волынской Руси, объединившейся на рубеже XIII–XIV вв. под властью Льва I Даниловича и его преемника Юрия I Львовича. Используя временное ослабление Орды в результате феодальной борьбы между ханом Токтой и временщиком Ногаем и разгром последнего в 1300 г., эти князья предприняли попытку ослабить зависимость своих владений от Орды и возвратить в их состав отторгнутое Галицкое Понизье. Успехи, достигнутые сначала на пути к объединению под властью Романовичей значительной части Юго-Западной Руси, оказались временными. В начале 20-х гг. XIV в. натиск Орды на Галицко-Волынское княжество усилился. Его результатом было не только восстановление ордынской власти над большей частью Галицкого Понизья, но и гибель последних галицко-волынских князей из династии Романовичей. Пресечение династии Романовичей означало крах региональной программы объединения, которую они осуществляли, повлекший за собой перегруппировку политических сил местного боярства. В обстановке развернувшегося наступления на Галицко-Волынскую Русь феодальных сил Польши и Литвы преобладание получила группировка, стремившаяся добиться свержения ордынского ига при опоре на внешние силы, сохранив в неприкосновенности все добытые сословно-классовые привилегии, что повлияло на ход и результаты последующих политических событий в Галицко-Волынской Руси.
После раздела Галицко-Волынской Руси между Польским королевством и Великим княжеством Литовским и последовавшего затем ее политического упадка, объединительные тенденции наиболее эффективно проявились в Среднем Поднепровье, где наблюдается быстрый территориальный рост Киевского княжества, включившего в свой состав к концу XIV в., кроме собственно Киевской земли, хорошо известные до Батыева нашествия Переяславское и Путивльское княжества, а также черниговское Посеймье. Одновременно все более заметным становится стремление киевского боярства играть ведущую роль в политических событиях региона. Так, утверждение в Киеве власти Владимира Ольгердовича в 1362 г. привело к распространению господства феодальной верхушки Литвы в Среднем Приднепровье и вместе с тем к возрастанию роли Киева как центра организации антиордынской борьбы в Юго-Западной Руси, которая сохранялась за ним до конца XIV в.
681
683