«Непорочно чиста, как цветок на заре…»
Этот александрийский стих отдавался музыкой в ее сердце. Кому он принадлежал – ей самой? Или это реминисценция? Плох он или хорош? Ах, какая разница! Главное, она наконец попала в волшебный, ослепительный мир, где хрустальные подвески и бриллианты отражали сверкающую белизну светильников и плеч. Во всех углах стояли огромные снопы белых цветов. Лакеи в белых чулках разносили широченные подносы с бокалами, где играло золотистое вино. «Это бал Золушки», – думала Клер. Она чувствовала себя легкой и радостной. Сибилла представила ей Клода Парана, который вместе с ней должен был сопровождать в церковь жениха и невесту.
– Клер, из всех друзей Роже я выбрала для тебя именно Клода, я ведь помню, что ты у нас библиотечная мышка… Клод собирается писать, он уже опубликовал несколько статей, я уверена, что вы поладите.
3 мая 1913. – Мой первый бал. Lovely![32] Сибилла представила мне Клода Парана, жениха. Я критически осмотрела его. Рост? Хороший – он высок, гораздо выше меня. Лицо? Недурное – романтическая прядь, ниспадающая на лоб, умные глаза, хотя щеки чуть пухловаты. Ему нужна диета, чтобы немного похудеть. Голос? Странный – с гортанным выговором. Вероятно, он родом из Корреза.[33] Одет? Элегантно, но без излишеств. Этот наряд ему не идет. Эрудиция? Блестящая – впервые мне удалось поговорить с кем-то о моих любимых книгах. И он знает не только эти, а еще и множество других, о которых я и понятия не имела. Карьера? Он прошел конкурс в Министерстве иностранных дел и скоро получит должность атташе в нашем посольстве в Швеции. Как я ему завидую! Впечатление, которое я произвела на него? Полагаю, хорошее. Он так и рассыпа́лся в любезностях перед Клитемнестрой…
Клод Паран, красноречивый и услужливый, тут же решил объяснить, что такое Париж и светское общество, этой провинциалке, прельстившей его своей красотой:
– Пойдемте смотреть свадебные подарки! Там есть один очень забавный – макет виллы, которую подарил Роже его патрон. Да-да, такой уж он человек, этот Ларрак, – любит, чтобы его сотрудники были рядом, даже на отдыхе. Поэтому он купил один мыс в Бретани, настроил там домов и дарит или предоставляет на время своим друзьям.
– Значит, он очень богат?
– Ларрак?! О, вы задаете очаровательные вопросы, дорогая! По-моему, у него в подчинении около тридцати тысяч рабочих. Ларрак – это французский Форд, но Форд, который производит не одни только автомобили. Он выпускает также паровозы, сельскохозяйственные машины. Роже как-то познакомил меня с ним. Это удивительная личность.
– Умный?
– Умный в своей профессии, это несомненно. Но слегка путается в доводах, когда утверждает, что переделывает мир, – а это с ним бывает время от времени, как со всеми богачами. Вы не замечали, что слишком могущественные или чересчур богатые люди рано или поздно впадают в безумие?
– Я никогда не была знакома с могущественными людьми, – призналась Клер.
– Значит, вам повезло! А с кем же вы знакомы?
– С нашими арендаторами, с соседями, ну и, конечно, с Гёте, Шекспиром, Расином, Бальзаком…
– Ого, не так уж плохо! Значит, вы любите Расина?
– Больше всего на свете. В прошлый четверг я впервые смотрела «Ифигению» в Комеди Франсез, хотя давно уже знаю эту пьесу наизусть.
– Вы здесь, нынче вечером, наверняка единственная, кто знает «Ифигению» наизусть! Ваша кузина Сибилла скорее годится в пляжные звезды. Я очень люблю Сибиллу, она хороший товарищ, и я уверен, что из нее выйдет образцовая супруга, но в жизни не открыла ни книгу, ни рояль. Полагаю, для нее это дело принципа.
– А вы? – расхрабрившись, спросила Клер. – Чем вы занимаетесь? Что любите?
– Чем занимаюсь? Прохожу стажировку на набережной Орсэ. Что люблю? Свою профессию, историю, некоторые книги. Вы знаете таких авторов, как Жид, Клодель, Баррес? Нет? Ага, вот он – разрыв между деревней и Парижем: вы пока еще дружите только с классиками прошлого. Впрочем, не стану утверждать, что вы на этом теряете. Но все же надо приобщить вас к современности. Вы уже видели «Русский балет»?
– Нет. Это красиво?
– Это необходимо! – решительно заявил Клод Паран. – Понимаете, это даст вам за каких-нибудь три часа полное представление о современном искусстве. Костюмы Бакста, либретто Кокто и Менетрие, партитуры Дюка́, Равеля, Стравинского, Дебюсси. Словом, полный синтез нашего времени.