В разгар Мировой войны разговоры о Палестине казались несбыточными, и залы на их лекциях оставались полупустыми, но среди тех, кого они увлекли рассказами о кибуцном движении, оказалась уроженка Киева Голда Мабович (после замужества – Меерсон), вошедшая в историю как Голда Меир[16] и 5-й премьер-министр Израиля.
В 8-летнем возрасте она эмигрировала с родителями в Милуоки, под влиянием старшей сестры стала активистской «Поалей Цион», а в 17 лет (в 1915 году) присоединилась к халуцникам. Её отец также был членом партии, их квартира в Милуоки превратилась в один из штабов «Поалей Цион» и позднее стала крышей для молодых людей, записавшихся солдатами в организованный Рутенбергом американский Еврейский легион и отправлявшихся в Канаду в тренировочный лагерь.
В 1916 году «оба Бена» приехали в Милуоки, и в «домашних условиях» Голда познакомилась с Бен-Цви и Бен-Гурионом. Вместе или поодиночке те часто приезжали в Милуоки, и Бен-Цви всегда останавливался в гостеприимном доме Мабовичей. Взгляды их изменились, мысли о оттоманизации умерли.
Впечатление Голды о Бен-Гурионе противоречивые. Через много лет она вспоминала, что «слушала палестинцев как зачарованная везде, где они выступали, но прошло несколько месяцев, пока я осмелилась к ним обратиться. Разговаривать с Бен-Цви и Зрубавелом[17] было куда легче, чем с Бен-Гурионом: они были сердечнее и не были такими догматиками».
Она призналась, что когда познакомилась с Бен-Гурионом, то «очень долго испытывала перед ним благоговейный страх», хотя он был всего лишь на 12 лет старше её: «это был один из самых неприступных людей, каких я знала, и что-то было в нём, мешавшее людям его понять».
Внешне он казался ей непривлекательным и недружелюбным, и это впечатление оставалось до тех пор, пока он не начинал говорить. Все, кто его знал, признавались, что он обладал харизмой, позволившей ему стать лидером сионистов-социалистов.
Немецкий социолог Максимилиан Вебер дал следующее определение харизмы: «качество личности, признаваемое необычайным, благодаря которому она оценивается как одарённая сверхъестественными, сверхчеловеческими или, по меньшей мере, специфически особыми силами и свойствами, не доступными другим людям».
В первой половине двадцатого века было немало харизматических личностей, способствовавших созданию еврейского государства: барон Эдмон де Ротшильд, активно выкупавший в Палестине земли и финансово поддерживавший поселенческое движение; Жаботинский, преждевременно умерший; Хаим Вейцман – к его мнению прислушивались Трумэн и Черчилль; но именно к Бен-Гуриону приклеилась фраза: «человек, который создал Израиль».
Юная Голда его боготворила. Долгие годы она считала его гигантской исторической фигурой, непогрешимой в своих решениях.
Но если в партийных кругах Давид завоевал имя и авторитет, то в личной жизни дела не складывались. Девушек отпугивала его внешность, кажущаяся замкнутость, погружённость в себя и неумение ухаживать. Ему исполнилось тридцать лет, а он так и не нашёл подругу сердца и в отчаянье бомбардировал из Нью-Йорка страстными письмами прежнюю любовь, Рахиль Нелкин, умоляя её бросить мужа и перебраться к нему…
…Не он выбрал себе невесту, а женщина, потерпевшая фиаско в любви, расчётливо сделала на него ставку, решив, что Давид – человек выдающийся и не из тех, кто бегает за дамскими юбками.
Полина Мунвейс, уроженка Минска, активистка партии «Поалей Цион», стремилась к замужеству. Она пережила любовную драму, была брошена неким врачом, с которым в гражданском браке прожила несколько лет; затем безуспешно пыталась соблазнить Троцкого (на его лекциях в Нью-Йорке Полина устраивалась в первом ряду и бешено аплодировала, стремясь вызвать к себе симпатию), но тот оказался крепким орешком, к тому же женатым. Тогда она взялась за Бен-Гуриона. Узнав, что он пишет книгу, Полина предложила ему свою помощь. Вместе с ним она ходила в библиотеку, делала выписки, и вскоре библиотечные походы переросли в нечто большее. Давид влюбился. Но он был предусмотрителен. Делая через год предложение, он оговорил женитьбу с единственным и непременным условием, которое Полина с лёгкостью приняла, не предполагая, какие испытания ждут её в первые годы супружества. Этим условием было обещание: когда представится возможность, репатриироваться в Эрец-Исраэль.
16
Фамилию Меир она приняла в 1956 году по настоянию Бен-Гуриона. Голда Меерсон была в числе двух женщин, подписавших Декларацию независимости Израиля. Второй была бывшая одесситка Рахель Коэн-Коган (1888–1982), Председатель женской Международной сионистской организации (WIZO).
17
Яаков Зрубавел (1886–1967) – уроженец Полтавы, писатель, один из лидеров «Поалей Цион», вместе с Бен-Гурионом входил в редколлегию газеты «Ха-ахдут».